Цыганок
Шрифт:
Цыганок заметил, что вдоль забора к нему бегут два полицейских. "Откуда они взялись?" - успел подумать Ваня и прыгнул вниз. Грохнул выстрел. От доски забора, почти у самого плеча Цыганка, отлетела щепка. Он вскочил с земли и кинулся по картофельной ботве к кирпичному сараю.
Сзади затрещал забор.
Цыганок на бегу оглянулся. За ним мчались два полицейских и шофер.
Цыганок метнулся влево, за сарай, и едва не влетел в яму уборной. Подхватил противогаз под мышку и помчался к следующему забору. С ходу взлетел на него, закинул одну ногу,
– О-о, майн гот!
"Шофер вскочил в яму!
– повеселел Ваня.
– Будут вытаскивать. Бобики немца не бросят".
Еще раз оглянулся. По ботве бежал один полицейский. "Собака! Нет моего браунинга..."
Ваня спрыгнул с забора на грядку зеленого лука и кинулся вправо, к кустам красной смородины. На бегу сбросил сумку с противогазом, вытащил из-за пазухи планшетку. Обернул все ремешком от планшетки, оглянулся назад. Полицейского не было.
Ваня швырнул тяжелый сверток под густой куст красной смородины, вильнул от него вправо, легко перепрыгнул низенькую оградку. По тропке, обсаженной розовыми гладиолусами и пионами, помчался дальше. "Здесь тупик Городокского переулка, - лихорадочно подумал он.
– В заборе доска отодвигается..."
Цыганок бежал и слышал впереди воинственные мальчишеские крики. "Кажется, здесь. Да, вот она".
Отодвинул доску, выглянул в переулок.
Спиной к нему стоял между двух куч одежды тонконогий мальчишка в длинных, до самых колен трусах. Недалеко от него, толкаясь, беспорядочно крича, ребятишки с азартом гоняли тряпичный мяч. Возле калитки большого дома, стоявшего напротив, курили два немца. Они смеялись, глядя на футболистов.
Цыганок прошмыгнул в дыру, поставил доску на место. На мгновение застыл, затравленно оглядываясь по сторонам. Посмотрел на немцев, стоявших к нему спиной. "Не уйду, догонят. Что же делать?"
Ваня постоял в оцепенении и вдруг начал лихорадочно раздеваться. Сорвал рубашку, сбросил штаны, кепку, сунул все под мальчишескую одежду.
– Ты чего примазываешься?!
– с удивлением наблюдая за ним, сердито сказал конопатый вратарь.
– Мы чужих не принимаем. Понял?
– Тс-с!
– приложил палец к губам Ваня.
– За мной бобики гонятся. Молчи.
– Вре-ешь!
– недоверчиво оглянулся по сторонам мальчишка.
– Нет никого.
– Чтоб я провалился на этом месте!
– поклялся Ваня.
– Они за тем забором. Ты иди в защиту, а я за тебя стану на ворота. Только смотри, ни гу-гу!
Мальчишка был года на три моложе Вани. Не сводя с Цыганка недоверчивых глаз, он задом попятился от ворот.
За спиной затрещали доски забора. Ваня пригнулся, встряхнул головой, давно не стриженные волосы прикрыли глаза. Худой, мокрый от пота, он ничем не отличался от остальных ребят. Его появление здесь, кроме конопатого вратаря, никто не заметил. На противоположном конце импровизированного стадиона футболисты горячо спорили, кому бить штрафной.
Цыганок покосился назад. Возле него стояли двое полицейских. Они тяжело сопели, вытирали рукавами вспотевшие
Ваня раскрыл рот, высунул язык, пустил слюни.
– Эй ты, придурок, не видел тут хлопца в синей рубашке?
– подойдя к нему, грозно спросил один из полицейских.
– С сумкой черной?
– Видел, дядечка, - Ваня сглотнул слюну.
– Он перелез этот вот забор и побежал вон в ту калитку, где немцы стоят.
– Бегом, Анисим!
– сказал напарнику полицейский, переступая через одежду футболистов.
– Далеко он не убежал. Попросим немцев на подмогу.
– Как же, жди, помогут они тебе, - злобно буркнул второй.
– Надо было подстрелить того гаденыша, и дело с концом. А ты поймать его хотел. Вот и лови.
Переругиваясь, вздымая ногами пыль, полицейские побежали по переулку. Остановились возле немцев. Затем все вместе кинулись к калитке. Игра остановилась. Подталкивая друг друга, футболисты подходили к Цыганку.
Ваня выхватил из кучи свою одежду, отодвинул доску и юркнул в дыру.
2
В распахнутое окно били косые лучи солнца. Изредка, когда ветви яблони, нависавшие над окном, трогал ветер, на полу начинали ползать легкие тени. И тогда серый котенок, сидевший на полу в квадрате солнечного света, пробовал поймать лапками эти подвижные, ускользающие тени.
– Цыганок раздобыл новый немецкий противогаз, - сказал Андрей Рогуля, наблюдая за игрой котенка.
– Я передал его разведчикам вместе с офицерской планшеткой, которую Цыганок прихватил вместе с противогазом. Кстати, никак не могу понять, зачем разведчикам противогаз?
– А что здесь, собственно, понимать, - хлопнул его по плечу Николай Яковлевич.
– Неужели ты думаешь, что противохимическая оборона на войне нуль без палочки.
– Ах, вот оно что!
– Андрей размял в пальцах тонкую сигаретку.
– Между прочим, Смелый, мы можем отмечать юбилей.
– Что-то до меня не доходит. О каком торжестве ты говоришь?
– Мы вправе отметить годовщину подполья. Дошло?
– Вот так петрушка! Действительно, Андрей... Неужели минул год? Кажется, только вчера начинали, и - гляди ты - год...
– Как сказал один поэт: "Время уходит, как капли в песок..."
– Каким тяжелым был этот год!
– Николай Яковлевич смотрел в окно. Сколько потерь...
Покусывая губу, Андрей задумался. Котенок прыгнул ему на ногу и начал забавляться шнурками ботинок. Цапля осторожно отодвинул его, посмотрел на Смелого.
– Как думаете, сколько еще нам быть в подполье?
– Честно говоря, не знаю, Андрей. Думаю, что этого пока никто не знает. Я, конечно, мог бы тебе сказать, что осталось недолго. Но...
– Николай Яковлевич развел руками.
– Спасибо за откровенность.
Нагибин отвернулся от окна.
– Давай, дружище, закурим, - с хитринкой в голосе сказал он.
Николай Яковлевич с загадочной улыбкой подал Андрею ребристый костяной портсигар. Рогуля взял его, открыл и не сдержался от радостного восклицания. Портсигар был набит "Казбеком".