Д'Арманьяки
Шрифт:
– Я бы сказал, это выглядело трогательно! Дофин с мрачным видом повернулся к насмешливо улыбающемуся Таньги.
– Полно, тебе, Карл, улыбнись! У тебя кислый вид. Он никак не вяжется с сегодняшним событием.
– Таньги, ты закончишь на эшафоте, – предупредил дофин.
– У тебя мрачные мысли, мой друг! А вот, кстати, и твоя развратная матушка!
Дофин инстинктивно повернулся к двери, откуда входили прибывающие гости, но королевы среди них не было.
– Таньги, – но того и след простыл, – мерзавец, – пробормотал дофин.
Он различил явное хихиканье за своей спиной. Обернувшись, он внушительно посмотрел на группу придворных, которые были приближёнными его матери и не стеснялись в выражении своих чувств по отношению к нему. Взгляд не произвёл нужного действия. Они, а это были несколько молодых людей, чуть ли не открыто
– Надеюсь, вы соблаговолите сидеть рядом со мной во время пиршества?
Мария Анжуйская мило покраснела.
– Буду счастлива, ваше высочество, – она присела перед дофином и, чтобы не вызывать лишних разговоров, сразу же отошла.
– Ну и глупый у тебя вид!
Дофин, не оборачиваясь, понял, кому принадлежат эти слова.
– Ты заметил, как матушка Марии поглядывала на тебя? Могу поклясться, что она только и думает, чтобы породниться с тобой.
– Я не вижу ничего зазорного в таком родстве, – раздражённо ответил дофин.
– Похоже, я опоздал. Всё уже решено. Твоя матушка будет в ужасе!
– Оставь в покое мою мать!
– А вот и твоя развратная матушка!
– На сей раз тебе не удастся меня обмануть, – дофин обернулся к Таньги и насмешливо посмотрел на него.
– Королева Франции! – объявил дворецкий. Разговоры стихли. Королева вошла в зал в роскошном платье, усыпанном драгоценностями.
Сделав умиленное лицо, она подошла к дофину и расцеловала в обе щёки.
– Долгих лет тебе, сын мой, и мудрого правления, – громко произнесла королева, тем самым давая понять всем, что близок день, когда дофина коронуют.
Едва королева отошла от дофина, как возле него появился Таньги, но на сей раз его лицо выражало серьёзную озабоченность.
– Карл, опасайся своей матери – прошептал Таньги на ухо дофину.
– Единственный раз моя мать сказала что-то приятное, а ты пытаешься всё испортить!
– Это меня и пугает, – пробормотал Таньги.
Бросив раздражённый взгляд на Таньги, дофин направился в сторону Марии Анжуйской, которая всё это время неотрывно смотрела на него. Мирианда, увидев, что дофин направляется к её кузине, деликатно отошла в сторону, давая им возможность поговорить наедине. Она оглянулась по сторонам и увидела взгляды молодых людей, которые с жадным любопытством оглядывали её. Жёлтый цвет платья наилучшим образом сочетался со смуглой кожей Мирианды, а бриллианты, украшающие тонкую шею, словно сливались с блеском её глаз. Обворожительная и прекрасная, она, несомненно, превосходила всех в этом зале. Впрочем, это было заметно не только по жадным взглядам мужчин, но и брошенными украдкой, а порой и совершенно откровенно завистливыми взглядами женской половины.
– А ты, кузина, пользуешься небывалым вниманием, – раздался над ухом Мирианды голос герцога Барского, – меня уже по меньшей мере два десятка раз спрашивали про тебя.
– Кто же, кузен? – Мирианда снизошла до разговора с герцогом.
– Боже милостивый, неужто она и вправду со мной говорит, – герцог театрально закрыл глаза и взмахнул рукой, словно теряет сознание.
Мирианда не смогла сдержать улыбку.
– Поскольку вы единственный знакомый мне человек в этом зале, исключая кузину, которая занята разговором с его высочеством, то у меня просто не остаётся выбора.
– Я ожидал услышать нечто получше, – разочарованно протянул герцог Барский. – Но для начала и это подойдёт!
Громкий голос герцога Барского привлёк внимание нескольких человек, которые тут же присоединились к ним. Тема Руана была чрезвычайно популярна, и вскоре завязался оживлённый разговор, который прерывался возгласами, выражающими несогласие, или наоборот. Разговор настолько заинтересовал остальных, что даже дофин с Марией Анжуйской подошли и втянулись в него. Сколько бы ни говорили и как ни обсуждали этот дерзкий налёт, все возвращались к самому интригующему вопросу. Кто возглавлял этот беспримерный поход?
– Ясно одно, – говорил пожилой маркиз, – нападение на английскую армию действительно совершили арманьяки. Только им под силу совершить такое безумство, да и ещё, как утверждают слухи, остаться в живых.
– Арманьяки, – переспросил у него один из приглашённых гостей, приехавший издалека, – ни разу не слышал о них. Кто это?
Пожилой маркиз с изумлением уставился на него, впрочем, и остальные тоже.
– Арманьяки – один из самых могущественных кланов во Франции. Глава этого клана – покойный граф Арманьяк по знатности превосходил короля Франции, ибо его род ведёт начало от Гуго Капета, одного из первых признанных королей Франции, а возможно, род Арманьяков и более древний. Эти люди избрали своим девизом слова: Гордость и Честь! Слава и Доблесть! Бесстрашие и Отвага! – и они как нельзя точно характеризуют их.
Герцог Барский взял Мирианду за руку и потащил за собой. Мирианда возмутилась было, но потом всё же уступила кузену, который не преминул занять уютное местечко возле окна. Под завистливые взгляды нескольких молодых фатов, которые стояли в нескольких шагах от них, герцог Барский взял руку Мирианды и о чём-то приглушённым голосом заговорил. Как ни пытались фаты подслушать разговор, ничего не получалось, ибо герцог говорил настолько тихо, что его могла слышать лишь Мирианда. Понимая, что здесь они ничего не добьются, группа молодых людей разошлась по всему залу. Зазвучала музыка. Поглощённые разговором, ни герцог Барский, ни Мирианда не заметили, как середина зала вначале опустела, а затем заполнилась танцующими парами, которые грациозно двигались в такт мягким и романтическим звукам, издаваемым менестрелями. Стоило посмотреть на то, как краснели щёки некоторых юных дам, когда их руки на мгновение соприкасались с руками кавалеров при очередном движении в танце. Менестрели, наряженные в маскарадные костюмы, наигрывали полюбившуюся многим мелодию, когда среди танцующих появился дофин, ведя под руку Марию Анжуйскую. Заняв место среди танцующих, они с радостным волнением закружились в танце, чем вызвали улыбку Таньги, который почти не спускал глаз с дофина, лишь изредка переводил взгляд на танцующего в паре с королевой герцога Бургундского, но затем вновь возвращался к дофину. Повсюду царили оживление и веселье. Все были просто очарованы великолепным приёмом, поэтому никто из присутствующих не обратил внимания на появление невзрачной на вид служанки из числа прислуги дворца, которая подошла к Мирианде. Мирианда, занятая разговором со своим кузеном, не замечала стоявшей позади неё служанки, пока та не окликнула её:
– Миледи!
Мирианда обернулась. Увидев уже знакомую ей служанку, она благосклонно улыбнулась ей. Несмотря на шум, царивший вокруг них, Мирианда отчётливо услышала сказанное вполголоса служанкой. Облик Мирианды в одночасье изменился. Её охватило заметное волнение, а через мгновение она быстро пересекла зал и в сопровождении служанки покинула торжество. Герцог Барский молча наблюдал за кузиной, не подавая и малейшего вида, что догадывается, чем связан её уход, чего нельзя было сказать о карлице, которая с самого начала торжества сидела возле трона королевы, облачённая в красивое платье, и строила гримасы всем, кто имел наглость задерживать на ней свой взгляд. Увидев, что Мирианда покинула зал, карлица покинула своё место и, немного покрутившись среди танцующих, выскользнула вслед за ней. Покинув торжество, Мирианда торопливо отправилась в свои покои. Там служанка помогла ей набросить на себя накидку и вскоре после этого они вышли из покоев, а ещё через несколько минут и из дворца. Служанка, подняв высоко над головой светильник, шла впереди, лавируя среди деревьев. Земля в саду была скользкой после прошедших дождей, и Мирианда часто подскальзывалась, ибо пламя светильника весьма слабо освещало им путь. Но они всё же благополучно достигли едва заметной калитки в саду. Калитка была полуоткрыта. Мирианда услышала ржание лошадей. Она остановилась в нескольких шагах от калитки и оглянулась по сторонам. Вокруг всё дышало спокойствием, как и небо, сплошь покрытое звёздами. Служанка вышла из калитки, а через минуту снова вошла обратно. Вслед за ней появился человек, укутанный в длинный плащ. По фигуре человека Мирианда безошибочно определила Коринета. И это действительно был он. Распахнув плащ, Коринет почтительно поклонился Мирианде. Выждав, пока служанка отошла от них на достаточное расстояние, Коринет заговорил. В голосе его слышалась не только почтительность, но и благодарность.