Д'Арманьяки
Шрифт:
– Следует разобраться в произошедшем – сказал, наконец, герцог Бургундский, – но прежде, мне бы хотелось услышать подробности этого убийства. Только этого нам не хватало. Это убийство всколыхнёт весь город.
Гилберт де Лануа был удовлетворён тем, какое направление принял разговор и поэтому не преминул затянуть петлю на шее Санито де Мирана.
– Кабошу отсекли голову возле порога его собственного дома!
Слыша столь неслыханное обвинение в адрес своего, как он считал друга, герцог Барский не стерпел и с гневной речью обратился к Гилберту де Лануа.
– Я понимаю ваш гнев сударь, однако мстить за смерть своего брата столь низким способом, не делает вам чести. Я совершённо убеждён, что Санито де Миран не из тех людей, которые убивают беззащитных горожан. Он из тех людей, которые в одиночку бросаются на врага, не считая сколько их. Он храбрец! И всякий кто скажет обратное – солжёт!
– Благодарю вас! – раздался возле уха герцога Барского шёпот Мирианды, которая каждой частичкой своей души переживала этот разговор и также как её кузен, была совершенна убеждёна в невиновности человека, которого любила всем сердцем.
Герцог Барский не заметил, как после его слов напрягся взгляд Гилберта де Лануа. Его молчание он расценил, как признание своей ошибки. Но ему и невдомёк было, с каким человек он имел дело. Пока Лануа молчал, а герцог Бургундский размышлял, как ему следует поступить, появилось новое действующее лицо. Вернее, их было двое. Первым был капитан гвардии герцога Бургундского – маркиз д, Антраг, второй – один из его подчинённых солдат. Герцог Бургундский с нескрываемым удивлением принял его поклон. Маркиз не любил показываться при дворе. И всячески избегал балов и пиров, если только его не призывал герцог Бургундский.
Конец ознакомительного фрагмента.