Да будем мы прощены
Шрифт:
– Вечеринка друзей и соседей. За тобой заехать?
– Там встретимся. У тебя адрес есть?
– Это зал с лазерным пейнтболом, называется «Найт вижн», в мини-молле…
– Там, где аптека?
– Да, там. Встретимся на парковке?
– Давай. Дресс-код есть?
– Обычная одежда.
Сидя в машине возле аптеки и поджидая Черил, я думаю, рассказывать ли ей про женщину из «Эй-энд-пи». Не очень понимаю, почему я чувствую себя виноватым, разрешив этой незнакомке из магазина меня «обслужить», но ощущение, будто я обманываю
Я выхожу из машины.
– Вообще-то в такое время я обычно еще дома и даже не встаю.
Это наполовину шутка: когда я жил в Нью-Йорке, то по вечерам слушал джаз.
– Я в магазин зашла, чтобы убить время, – отвечает она несколько нервозно. – Сто семьдесят восемь долларов оставила. Вряд ли скоропортящийся товар за два часа погибнет.
– Если ты не взяла ничего такого, что тает.
– Мясо и молоко, – говорит она.
– Ты прическу сменила, – говорю я, отмечая, что при каждой нашей встрече она выглядит по-иному. Сегодня у нее стрижка клином, как у Дороти Хэмилл, фигуристки.
– Это парик, – говорит она.
Мы идем через парковку.
– Ради полной откровенности… – начинаю я.
– Не надо, – перебивает она, и я замолкаю. – Это действительно важно?
– Да нет, не очень.
– Может подождать, – говорит она с интонацией полувопроса.
Я киваю. Да, может.
– Я немного нервничаю, – говорит она.
– По какому поводу?
– Никогда еще на таком не была. – Она переводит дыхание. – Вообще-то я должна была бы сказать тебе по телефону, но…
– Но что?
– Я не уверена, что там все будут одеты, – отвечает она, ни на секунду не запнувшись.
– Что?
Я резко останавливаюсь, и меня чуть не сбивает машина, проезжающая вплотную.
– Я просто сказала…
– Что там – вечеринка нудистов? И почему-то ты мне только сейчас об этом говоришь?
– Не хотела тебя нервировать, – лжет она.
– Не хотела, чтобы я отказался.
Она молчит.
– Нагота обязательна? – спрашиваю я.
– По желанию.
– И ты будешь раздеваться?
Она пожимает плечами:
– Сначала посмотрю, как там и что.
К двери приклеена записка от руки: «Закрыто на частную вечеринку». Перед билетным киоском стол, украшенный плакатом: «Вход для OurFriendsandNeighbors.org».
– Чем могу быть полезен? – спрашивает человек в джинсах и тенниске.
– Я записывалась на сегодняшнее мероприятие, – говорит Черил.
– Простите, ваше имя?
– Черил Стивенс.
Он находит ее в списке и улыбается:
– Я вижу, вы привели с собой друга?
– Это можно?
– Конечно! Чем больше, тем веселее, – отвечает он, придвигая мне бланки для заполнения. – У нас доступ только членам клуба: десять долларов вступительный взнос, и тридцать – сегодняшний вечер.
Я беру бумаги.
– Пока вы их будете заполнять, я вам расскажу о сегодняшнем формате и немножко о следующем мероприятии, вечеринка в складчину.
Заполняя формы, я сначала пропускаю имя и адрес, указав только и-мейл и номер сотового.
Человек в тенниске заметил это:
– Не решили еще, кем хотите сегодня быть?
Я молчу.
– Будьте собой, – говорит он. – Так проще. Однажды у нас один человек ударился головой на роллердроме, и три дня ушло, чтобы выяснить, кто он такой.
Я оставляю графы незаполненными.
– Ладно, формат… Как вы знаете, здесь общественное заведение, которое мы сняли на вечер. Мы надеемся и в дальнейшем так поступать, поэтому, хотя у нас собрание с необязательной одеждой, вседозволенности не будет. – Он подмигивает. – И вот еще… – Он делает паузу. – К этому мы относимся очень серьезно: нет – значит нет. У нас закрытый клуб, но основой является взаимоуважение. Инициатива исходит от дам. – Тут он смотрит прямо на меня. – В смысле приватности – наша организация весьма конфиденциальна – я настоятельно вас прошу обращаться только по именам, без фамилий. Мы не продаем, не предоставляем, не публикуем и не раскрываем списки фамилий членов клуба и не используем их ни для каких целей, кроме рассылки закрытых приглашений на наши мероприятия.
Я киваю.
– Вы играли когда-нибудь в лазерные пятнашки?
– Нет.
– Внутри при входе есть шкафчики для личных вещей. Судьи-рефери вам изложат правила игры и проинструктируют по пользованию жилетами и ружьями. Есть бар – это включено в ваши тридцать долларов, – а если вам нужно будет отдохнуть, то есть отдельные комнаты в глубине здания: сверните налево перед зеркальной горой. Бывают еще каждую неделю закрытые вечеринки – вот там-то самое веселое и происходит, но это за запертой дверью, в частных домах, строго по приглашению. Сегодня в основном вечер знакомств, отличная возможность узнать нас и дать нам узнать вас. – Он улыбается. – Как вы о нас услышали?
– Мне одна женщина, с которой мы вместе на пилатес ходим, сказала, что я уже созрела для приключения. И намекнула.
– Это была Дорин?
– Она. Откуда вы знаете?
– Моя жена, – радостно объявил мужчина. – Ее здесь сегодня не будет: у малыша ухо воспалилось. Я ей скажу, что вы были, она будет рада. Женщины нам всегда нужны. Парней хватает, а девушек всегда дефицит. – Он смеется. – Но это моя точка зрения.
По дороге через освещенный темными лампами коридор Черил говорит:
– Я сюда сына водила пару раз на дни рождения. Ему тут нравится.
– Ты его водила сюда?
– Не на это мероприятие, – отвечает она, – а в этот зал. Дорин мне сказала, что они его снимают раз в месяц – платят двойную цену и ставят свой персонал. Приходит команда добровольцев и делает некоторую специальную подготовку. Наверное, нам стоит надеть лазерное снаряжение. Так будет проще снять напряжение и не выделяться.
Мы натягиваем этот наряд – нагрудный рюкзак с ружьем, закреплены на эластичной привязи. Один из рефери объясняет нам: