Да - часть I
Шрифт:
– Для начала скажите, как вас зовут?
– Калипсо!.. Белоклыкова…
– Да мы с тобой родственники! И я тоже Белоклыков! – обрадовался Юрий.
Нацхи кинул на него беглый взгляд и опять обратился к Калипсо:
– Я так понял, в этой деревне нет Комохо?
– Отродясь не было.
– Вот поэтому мы и пришли.
– Вы его назначите?
Тем временем Хелен недоверчиво косилась на блин.
– Назначу, но позже. Деревня почти опустела…
– Да, все ушли убивать какого-то Нацхи.
Это заявление немало удивило Хана, темное начало не удержалось от того, чтобы возмутиться: «Мало того, что она меня
– Этот «какой-то Нацхи» перед вами… – в словах Хелен слышался явный укор.
– Извините… – робко прошептала хозяйка, – Так вас не убили?
– Эмм… – Нацхи почувствовал себя еще более неловко, – сложный вопрос…
– А вы не знаете, Тимур жив?!
– Не знаю… Могу сказать, только, что я его не убивал.
– Это хорошо, значит, он жив, – улыбнулась она.
– Я бы не был так уверен.
– А что с ним будет?! Вы ведь тоже его ищите?!
– Нет, но я бы многое отдал, чтобы с ним поговорить.
Тут сверху раздался крик малыша. Мать заволновалась и проговорила:
– Вы меня извините?
– Разумеется… – кивнул Хан.
Калипсо поспешила уйти наверх, оставив гостей одних на кухне. Юрий дожевывал блин, с вопросом глядя на Нацхи.
– Нет, я не буду казнить его, – угадал этот немой вопрос Най.
– Почему?! – возмутился ксэ.
– Он отец.
– И что?
– Юра, у тебя напрочь отсутствуют отцовские инстинкты, – включилась в разговор Хелен, чем очень помогла Нацхи, потому что он находился в некотором замешательстве от такого равнодушия своего воина, – По природе ты должен заботиться о своем ребенке!
– О своем… – с неясным чувством проговорил Юрий, – Ну, какая разница, сейчас ведь не обо мне, а об этом… Тимуре!
– То есть, будь у тебя свой ребенок, ты бы на него забил?
– Смотря, ради чего...
– Допустим, для чистоты репутации.
– Да, я бы оставил его, – ответил Юрий, – если это репутация сына…
– Куда-то вы не туда совсем ушли, – усмехнулся Най.
– Извините, Нацхи! – поправилась Хелен, – Значит, не казните?
– Нет, не буду. А вы считаете, надо?
– Нет… Но найти нам его придется.
– Это да, – согласился с ней Хан и взглянул на уже вернувшуюся вместе с ребенком Калипсо.
– Вот, познакомьтесь, это Ласс!
– Это ведь сын Тимура? – поинтересовался Нацхи.
– Да, конечно, Ласс очень на него похож!.. Скажите, вы ведь не собираетесь убивать Тимура?
Лидер помотал головой. Калипсо с благодарностью посмотрела в его глаза.
– Спасибо! Знаете, он ведь так ненавидел вашу систему…
– А зачем вы мне это говорите? Вот возьму и поменяю решение, – улыбнулся Най.
– Нет, вы так не сделаете, – с абсолютной уверенностью ответила Калипсо, – У вас глаза добрые. Как у Тимура.
– Добрые?
Воспоминания Нацхи: Когда ара проникли в деревню, я был с Хелен. Она пришла тогда без всякого дела и не знала, как оправлать визит, но мне ведь все давно ясно. Нам пришлось импровизировать отражение этой атаки. Идея использовать яд пришла как-то сама собой… Хелен мне сильно помогла, потому что среагировала очень быстро и уверенно. Без промедления ко мне пожаловал сам Тимур. Я запомнил его еще с первого нападения. Мы выбрались на крышу и начали там бой. Я смотрел в его глаза. Я видел эти глаза... Это глаза мудреца, познавшего Истину, а они всегда печальны. Но в них столько силы… Уверенность… Спокойствие… Неожиданно приходят некоторые ассоциации… Да, я вижу эти глаза каждый день. Когда, проснувшись, собираю волосы в хвост перед зеркалом.
– Да, наверное, – почти сразу согласился он, – А вот вы говорите, систему ненавидел? Что именно его так возмущало?
– А у него был ленивый младший брат, который должен быть стать сихэ. Ведь обязательно продолжать дело клана… Ну, вот, он решил, что это не справедливо…
– Я обещаю вам пересмотреть это, – прервал ее Нацхи, – Вы правы, система давно устарела.
– А вы не хотите еще блинчиков?
Ласс уже потянул к Нацхи маленькую ладошку.
– Спасибо, мы пойдем уже, – Най аккуратно прикоснулся к ней одним пальцем.
– А с собой? – предложила Калипсо, вызвав ироничную улыбку Хана.
– Ага, давайте, давайте! – поторопил Юрий.
– До свидания, Калипсо, удачи вам, – сказал Нацхи.
– Да, удача мне пригодится. Я жду не дождусь, когда же он вернется…
Все трое покинули гостеприимный дом и повернули к деревне Туманное.
– Стойте-ка, Нацхи! – вдруг заговорил Юрий.
– Что за фамильярности с Ханом? – возмутилась Хелен, приостановив коня.
– Я вернусь, пороюсь в его вещах, – продолжал ксэ, не обращая на это внимания, – думаю, найду много интересного…
Нацхи взглянул на Хелен, ожидая ее реакции.
– Ну, иди, поройся… – пробормотала она, и добавила про себя: «…Как бомж на помойке!»
Най усмехнулся и одобрительно кивнул.
– Только без следов, разумеется.
– Обижаете! – не без самолюбия воскликнул вор и резко развернул коня.
Он объехал деревню и зашел к дому Калипсо из противоположных ворот, так, чтобы из окон кухни его не было видно. Оставив коня, Юрий принял облик маленькой ящерки и пополз по стене дома к окну одной из комнат второго этажа. Он только заглянул туда и сразу понял, что это далеко не комната Тимура – в глаза сразу бросалась детская колыбель. Юрий дополз до второго окна. Комната мало чем отличалась от сотни таких же в общаге Тапочкино. Он забрался туда, проделав в стекле небольшую дырочку чакрой Огня. Там он принял обличие человека и подошел к столу, на котором без всякой маскировки лежал лист бумаги с указанием действий войск повстанцев. Конечно, Юрий прихватил его и принялся рыться в ящиках стола. То есть, естественно, не «рыться» а аккуратно перебирать содержащиеся там бумаги, не то, что всякие дилетанты – обворошат всю комнату и ничего толком не найдут в этом диком хаосе. Однако, ничего, кроме кипы чистой бумаги ему наблюдать не пришлось, и он предпочел больше не испытывать судьбу и слинять по-быстрому.
***
Но ты от злобы устал и от страха продрог,
Я тебе преподам твой последний урок.
Я никогда не любил убивать, но иначе не мог.
Я никогда не любил ворожить,
Я никогда не любил воскресать,
Я никогда не любил убивать,
Я никогда не любил,
Но иначе не мог...
(Канцлер Ги, «Тень на стене»)