Да - часть II

***

Максим сквозь сон ощутил, что находится во временном отрезке нового дня. Но это означало лишь приближение смерти еще на двадцать четыре часа. Почему-то сегодня это чувствовалось особенно сильно. Вплоть до физического удушья. С ощущением реальности приходило все более отчетливое осознание того, что в ближайшие секунды Максима Лучихина на этом свете не станет.

Ему действительно не хватало воздуха… Теплый язык переплетался с его полусухим языком. Губы девушки закрывали доступ воздуху. Рейнлан не давала ему вдохнуть, крепко прижав к кровати. Окончательно придя

Отличный ксэ, она точно знала, когда надо остановиться. Рейнлан отпрянула, села рядом и стала смотреть на кашляющего в подушку Макса своими сияющими серыми глазами, в которых так и танцевала жизнь. Парень расслабился и уткнулся носом в подушку. В следующую секунду он уже почувствовал на шее ее волосы, а потом услышал шепот на ухо:

– Доброе утро, Лохматый!

Он лениво повернулся и заметил ее счастливый взгляд на своей лохматости.

– Привет, – отозвался он.

Она все так же смотрела на взъерошенные черные волосы. Он вздохнул, и только сейчас она посмотрела ему в глаза.

– Ты хочешь есть! – она не задала вопрос, а как-будто угадала его мысли, – Будешь сосиски?

– А тут есть еда? Ты же говорила, в этой квартире давно никто не живет?

– Тут все есть! Это же Ад, здесь еда не портится! Так ты будешь сосиски?

Макс покивал, проминая себе шею и плечи. Она тут же убежала.

– Тебе сколько штук? – закричала она из кухни через некоторое время.

– Не знаю… – пробурчал он себе под нос, так что она ничего не услышала.

– Молчишь, значит, будешь есть столько, сколько я тебе сварю!

– Хорошо, – так же тихо ответил он.

Макс пришел к ней на кухню, зевая, и сел за стол, опершись на локти и закрыв от назойливого, хоть и неяркого, адского света глаза.

– Вот, держи! – Рейнлан поставила перед ним тарелку, на которой были три сосиски, какой-то соус и кусок хлеба.

– А ты? – он насадил сосиску на вилку.

– Я? – она тоже взяла сосиску, окунула ее в соус и откусила.

Рейнлан быстро съела свою и опять стала глядеть на него.

– Не смотри так на меня. Вон, там еще есть, – испугался Макс.

– Нет, я больше не хочу. Это тебе, – она подвинула тарелку к нему, – Давай, доедай все!

Максим, улыбаясь, провел по своим волосам, … но вдруг резко вскочил из-за стола и в ужасе крикнул:

– Где она???

– А, ты о маске? – почти не удивившись такому резкому перепаду в состоянии парня, спросила Рейнлан, – Я принесу.

Она встала из-за стола и уверенно пошла в комнату. Макс проводил ее напряженным взглядом и сел на место. Девушка скоро вернулась с Мешер в руке и без намека на страх положила ее на стол. Максим трепетно погладил маску, боясь новой вспышки боли. «Она такой самонадеянности не терпит! А достанется-то, как всегда мне… Эта маска уже никогда меня не отпустит!» – суетливо думал он. Рейнлан с ухмылкой за ним наблюдала. «Ничего страшного!» – думала она.

– Больше не хочешь есть? – спросила девушка и подвинула стул поближе к нему.

Макс безразлично помотал головой.

– У меня еще бананы есть! – продолжила Рейнлан, – Самые вкусные на земле бананы! Их даже сэр Маданго Верт оценил. Ты же не забыл, что сэр Маданго Верт это мой конь! Правда, он больше любит дурь-траву, но иногда для разнообразия ест мои бананы. Он очень симпатичный, но при случае может и затоптать. Я тебя обязательно с ним познакомлю! Ты знаешь, он вообще всех из нашего отряда покусал! Юрку тоже… Но Юрка все равно самый классный! Он нас каждый день по десять кругов вокруг деревни гонял! Я ему говорю: «Я умираю!», а он: «Тогда все умирающие бегут одиннадцатый круг!» За меня ребята заступались, а Юрка тогда спрашивает: «Вы хотите помочь умирающим, девочки?», а девочки… то есть, парни – он парней девочками называл, – боялись и молчали. Я же вообще-то единственной девчонкой из отряда была… Ну, так ты будешь бананы?

Максим давно ее не слушал, лихорадочно гладя маску и смотря в пустоту ее пустых глазниц.

– Ты не давала мне спать всю ночь, – неожиданно сказал он, еще не очнувшись, – Чем ты занималась?

– Я… Я не спала, – можно было посчитать, что Рейнлан извиняется, но ничего подобного у нее в ее мыслях не было.

– Это повод будить меня?

– Так ты ни разу и не проснулся!

– Да, но спал плохо, – Макс встал и вышел.

Наскоро обувшись и взяв инквизиторский плащ, он уже открыл дверь, как услышал ее голос:

– Постой, я с тобой!

– Идем на Землю, Рейнлан…

***

Макс и Рейнлан покинули Самат, даже не подозревая, что совсем скоро жители этого города атакуют Азур. Когда они оказались перед вратами первого Уровня, Макс, кивнув в сторону огромной надписи «Правила существуют для того, чтобы их нарушать», сказал:

– Ты знаешь, мне это нравится. Как ты туда залезла?

Воспоминания Рейнлан: Принимаю облик грифона и с баллончиком краски в клюве взлетаю на адские ворота! Это все сила Стража! Единственная полезная техника, которой меня научил Олег! Пора бы уже давно навести порядок на этом Уровне!

– А, вот оно как… – Макс уже протянул руку, чтобы открыть дверь на Землю, но тут же отдернул ее и сказал: – Я не знаю, как нас встретят в моей деревне. Возможно, придется вернуться в Ад.

– Ничего страшного, – ободряюще кивнула Рейнлан, – ерунда! Все будет хорошо! Ты же Лохматый!

Макс печально ухмыльнулся и вышел на Землю. Солнце не раздражало глаза, позволяя любоваться светло-голубым небом. Он посмотрел вверх и набрал полную грудь воздуха. Наконец-то он чувствовал запах земли и прелой листвы. Подул прохладный ветер и освежил потное лицо. Шорох листьев ласкал слух. Рассыпающиеся в воздухе хрупкие листья танцевали во вьющемся потоке. Рейнлан и Макс шли в Тапочкино по влажной пахнущей жизнью земле. Она улыбалась, глядя на него; он улыбался, наслаждаясь ощущением единения с Миром.

Когда деревня сихэ была уже рядом, Макс заметил некоторые изменения – открытые ворота давали разглядеть дворец Комохо, покрашенный в яркие краски.

– Круто! – выпалила Рейнлан, – Это твой дом?

– Я не знаю. Если честно, я так запутался, что… – он не договорил, опустив глаза.

Подходя ближе, они могли лучше разглядеть большую красивую деревню. Уже пробравшееся сквозь облака солнце отражалось в больших окнах домов воинов. С непривычки Макс щурил глаза, но Рейнлан смотрела уверенно, даже жадно. Хотя была уже поздняя осень, некоторые деревья здесь еще сохранили яркую листву, и теперь блестели на солнце во всей красе на фоне всеобщего массового древесного облысения. Все вокруг шло в резкий контраст с ожидаемым: не только эти пестрые деревья, но и все селение сихэ, и даже сам этот прекрасный земной день, который в такое унылое время года неожиданно подарил людям солнце.