Да - часть II
Шрифт:
– Может быть, оно и к лучшему – презирай его до конца. Это не так мучительно, как осознавать, что ты бы все сделал иначе, если бы понял что-то раньше. Я вот однажды понял его и нашего отца. У меня было время подумать…
– И к чему ты пришел?! – с жадностью спросила Алина.
Юрий замялся и сбился с мысли. Алина почувствовала его смятение и засмеялась, Паша тоже улыбнулся его нелепому выражению лица. Его странные полубезумные глаза и торчащие рыжие волосы дополняли образ.
– Пойдемте поедим все-таки? – предложил Паша, – А ты зачем, собственно, приходил, Юрий?
–
***
Рейнлан снова пришла к Максу через несколько дней, когда Мешер уже требовался отдых от яростной схватки с ним, и ее буйство утихло. Он лежал в углу в кроваво-слизистой луже у разбитой раковины; одно крыло почти полностью закрывало его, другое было откинуто в сторону. Когда тяжелая дверь отворилась, и девушка вошла внутрь, он даже не пошевельнулся. Смотритель даже понадеялся, что Хвост наконец-то погиб, но у Рейнлан и мысли такой быть не могло.
На полу перед дверью валялась миска с загустевшей клейкой кашей. Бенкс задела ее ногой и коротко вздохнула, подумав, что Макс до сих пор ничего не ел, а тюремщики уже и не совались в его камеру, ожидая его смерти. Она помотала головой, стряхнув с багрово-красных волос капельки растаявших снежинок. В проходной было почти жарко – не то что здесь, в ледяной камере.
– Лохматый, – позвала Рейн и присела рядом.
Макс повернулся к ней, подполз ближе, снимая облик Хвоста (впервые за много дней). Его волосы сильно отрасли и лезли в глаза. Ему стало противно находиться перед ней в таком виде; он поднялся, опираясь на стену, повернул кран и сунул голову под струю холодной воды, смывая с лица кровь, грязь и пот и убирая назад волосы.
Он поплелся к кушетке, подобрав по пути разодранное тонкое одеяло и закутавшись в него. Рейнлан перебралась к нему, села на кушетку и положила его мокрую голову себе на колени, от чего при таком сквозняке сразу сделалось зябко. На пару секунд Макс закрыл воспаленные глаза, но каким-то усилием воли снова заставил себя не спать и, тихо простонав, крепко сжал челюсти. Тут же он подорвался, задыхаясь от кашля и сплевывая густой красной слизью.
– Я почему-то часто думаю здесь об одном дне в моей жизни… – не сразу смог сказать он.
Рейнлан была рада, что у него остались силы говорить.
– О каком же? Я вот из всей жизни помню лишь пару моментов.
– Ангелина тогда закончила школу сихэ, а я только шестой класс… Ночью Тимур взял нас на луга в сторону Гончаров. Туда отпускали деревенских лошадей… Он даже разрешил нам, – он прервался на кашель, – разрешил нам покататься.
– Да, лошади это здорово! – улыбнулась она, – И тебе нравилось?
– Это было так здорово… Мы все время провели вместе до самого утра, а потом Тимур отвез нас домой, мы с сестрой уснули…
– И тогда вы стали ходить туда каждую ночь?! – с интересом спросила девушка.
– Мне тогда показалось, что весь Свет, который только есть на Земле, был в этом ночном воздухе и лошадиных гривах, – словно не слыша ее, продолжил Максим.
Он долго молчал и еще много раз кашлял в сторону. А потом неожиданно для самого себя сказал:
– Рейнлан, мне нужен Он…
– Он самый? Самый светлый? – не верилось Рейнлан, что выход почти найден.
– Тот, кто породил весь Свет! Да, да! Идем к Нему! – слабым, но полным надежды голосом быстро проговорил Максим, – Ты знаешь, как с Ним поговорить?
– Нет, но я думаю, Он скоро сам позовет тебя.
– Если бы это только было так… – вздохнул он и вдруг, неизвестно, где взяв силы, вскочил с кушетки и закричал, глядя вверх: – Ты слышишь меня?! Мне нужна Твоя помощь!!! Я погибну без Тебя!!!
Тут же он пошатнулся и потерял сознание. Рейнлан метнулась к нему и потрясла за плечи, он не открывал глаз.
– Макс!!!
Но она почувствовала исходящую из его сердца сильную чакру Света. Она оказалась права. Вот только этот Свет так дразнил дьявольское начало…
***
После завтрака в доме Павла Юрий направился к Гончарам, куда уже подошла половина его войска. К Тапочкино к этому времени подошла другая часть войска во главе с Костью. В разгар дня они напали на обе деревни одновременно. За воротами невозможно было бы совершать маневры при такой численности атакующих, поэтому внутрь проходила только малая часть войска. Остальные держали деревню в осаде, забирались на стены и стреляли из луков оттуда, перехватывали почтовых птиц.
Сихэ Гончаров не удалось сдержать натиск на ворота, и Юрий прорвался в деревню. Зара выбежала из дворца в сопровождении двух СЛС и села на поданного ей вороного коня. Они столкнулись в бою с сихэ и ксэ из Западного и Южного Ханств, но никто из них не атаковал с удалой яростью так, как Юрий и Кеаго. Они только пытались защитить свои жизни, но сихэ Гончаров не собирались мириться с непрошеными гостями, пусть даже и подневольными. Вскоре Комохо и ее СЛС прорвались к Юрию, который только что покончил с командой сихэ Начала и их наставником. Он был ранен, его коня убили, но он и не думал покидать поле боя. Юрий быстро сбросил Зару с лошади, и их бой продолжился в облике животных. Схватка была тяжелой и длительной, сихэ сопротивлялись Юрию до последних сил. СЛС и Комохо уже с трудом держались на ногах, когда трое Кеаго решили исход боя, встав на сторону своего вожака. Деревня Гончары была захвачена к вечеру.
Войско Кости стало подходить к Тапочкино кольцом, чтобы оккупировать деревню и провернуть тот же фокус, что Юрий с Гончарами. Но Игорь почувствовал приближение Кеаго и заранее вывел своих воинов, выстроив их вокруг деревенских стен. На равнинной местности тактика Юрия не работала. Если вести бой близко к деревне, то численное превосходство тоже не сыграет значительной роли, потому что задние ряды просто не смогут приблизиться к стенам. Игорь не собирался выводить своих сихэ навстречу, поэтому Кость решил вести атаку с воздуха. Но он понимал, что у Тапочкино есть еще одно преимущество – мастерство их воинов. Много лет подряд Комохо Тапочкино инициировали «сдельные войны», чтобы получать больше денег от Хана и от крестьян за их безопасное передвижение. Игорь отказался вести такую политику, но школа сихэ от этого хуже работать не стала.