Да, моя королева! Книга первая
Шрифт:
Так она лежала и томилась неизвестностью, пока усталость не накрыла ее своим бархатным плащом, и Лера забылась глубоким сном.
Очередное пробуждение принесло ей осознание того, что в маленьком полутемном помещении она по-прежнему одна, и все так же накрыта до самой шеи тонким мягким не то одеялом, не то пледом. Наверное, спала она довольно долго, потому что мочевой пузырь уже не то что намекал, а прямо-таки вопил о том, что пора вставать и идти отправлять насущные физиологические потребности организма.
Лера хотела приподняться, но оказалась настолько слаба, что даже оторвать голову от странного цилиндрического
– Есть тут кто-нибудь? Помогите…
Девушке показалось, что она прокричала эти слова, на деле же лишь едва слышный шепот сорвался с ее пересохших, потрескавшихся губ.
И, тем не менее, ее услышали. Потому что откуда-то послышались медленные шаркающие шаги, и в помещении показался невысокий сухощавый человек в сером одеянии до самого пола – халат – не халат, подпоясанный куском веревки. Человек был стар, об этом говорило и испещренное глубокими морщинами темное лицо, и длинная, но редкая белоснежная борода, спускавшаяся почти до пояса. Голый, чисто выбритый череп старика смотрелся странно, но, видимо, так было положено.
Все так же шаркая ногами, он подошел к лежанке Леры, располагавшейся прямо на полу, и остановился рядом, нависая над девушкой. Увидев, что она уже не спит, спросил глуховатым, звучавшим чуть надтреснуто голосом:
– Молодая госпожа? Как вы себя чувствуете?..
– Где я? – прохрипела она и, прокашлявшись, дабы прочистить горло, произнесла уже чистым голосом, показавшимся ей, однако, каким-то чужим, совсем не ее. – Как я здесь оказалась?..
– Вас нашли молодые послушники у ворот монастыря, когда пошли добывать целебные корни. Они услышали звон привратного колокола и поспешили к выходу. Вы лежали на траве прямо у стены, и в правом плече у вас торчала стрела. Послушники вовремя обнаружили вас, потому что, промедли они еще немного – вы истекли бы кровью…
– Но где я? – перебила девушка.
– Вы в монастыре Ёнмунса…
– Ёнмун… что? – растерянно повторила она, и старик терпеливо принялся объяснять.
– Ёнмунса – так он называется. Вы ведь направлялись из Ёнджу?
– А? – она так и осталась с приоткрытым ртом, хлопая глазами.
– Вы что-нибудь помните, юная госпожа? – с кряхтением усаживаясь прямо на пол подле ее постели и весьма ловко складывая ноги калачиком по-турецки, спросил старец. Он протянул руку к стоящему на низеньком круглом столике сосуду, наполнил коричневатой жидкостью из него небольшую глиняную чашку и подал девушке. – Вот, выпейте!
– Что это? – с опаской спросила она.
– Всего лишь укрепляющий отвар целебных трав. Он вернет вам силы! – и он качнул чашкой в сторону девушки.
Лера приподнялась на локте левой руки, а потом опасливо села, прислушиваясь к своим ощущениям. Но туго перевязанное каким-то полотном плечо не отозвалось болью, и она села уже уверенно, протягивая здоровую руку к плошке с напитком. Медленно выпила терпкую жидкость с приятным привкусом трав и вернула старику бокал, одновременно спросив:
– Давно я здесь?
– Да уж третий день пошел, – все так же негромко и спокойно ответил старик. – Все это время вы были без сознания, юная госпожа.
Лера помолчала и решилась, наконец, задать самый важный вопрос:
– А где у вас можно…
И замялась, не зная, как озвучить свои потребности.
Но
– Справить нужду? Я провожу вас, юная госпожа! – и стал подниматься на ноги.
Лера рванула было за ним, но тут обнаружила, что ее привычная одежда куда-то исчезла, а туловище прикрывает странное одеяние серого цвета, чем-то напоминавшее то, в котором был старик.
Девушка ойкнула и поспешила прикрыть грудь и плечи покрывалом.
– А где… моя одежда?
Старец в сером не то халате, не то балахоне понимающе улыбнулся самыми уголками бледных, истонченных возрастом губ:
– Ваш ханбок был слишком испорчен кровью из раны, госпожа…
«Ханбок?! Значит, все-таки – дорама?! – пораженно подумала Лера. – Тогда почему я понимаю все, что говорит старик?! Я же не знаю корейского…»
Но, видя, что старик терпеливо ждет ее, вслух ничего не произнесла, а лишь поднялась на ноги и осторожно пошла за своим провожатым. Они прошли по узкому коридору, стены которого состояли из каких-то тонких планок, оклеенных, по ощущениям, бумагой, и вышли во внутренний двор с утоптанной до каменной твердости красноватой землей. Там старик сунул ноги в странные башмаки – как будто плетеные не то из лозы, не то из какого-то похожего материала, с кряхтением взял такие же, стоящие у стены под навесом, подал Лере. Девушка послушно обулась, и они пошли дальше, обогнув несколько типично азиатских зданий под черепичными крышами с приподнятыми вверх углами, а затем старик привел девушку в какой-то закуток, отгороженный от остальной территории монастыря.
Махнув морщинистой рукой в широком рукаве в сторону «удобств», человек снова улыбнулся ей и сказал негромко:
– Туда, молодая госпожа…
Сконфузившись, Лера направилась к уборной, сгорая от смущения. Но делать было нечего – мочевой пузырь и так норовил лопнуть в любой момент, приведя свою хозяйку к еще большему позору.
На удивление, в небольшом узком помещении, в котором она едва поместилась, было чисто и сухо. И – никакого неприятного запаха. Узкими тонкими ладонями Лера придержала полы «халата» и быстро освободилась от лишнего. Когда, поправив одежду, она выбралась наружу, старик все так же стоял в нескольких метрах от нее и, кажется, за все это время даже не пошевелился.
Едва Лера приблизилась к нему, монах сказал:
– Теперь нужно покормить вас. Конечно, у нас пища простая, не такая, к которой вы привыкли…
– Вы думаете, я привыкла к чему-то особенному? – не удержалась девушка от вопроса.
– Конечно, юная госпожа. Вы ведь из знатной семьи?
– Я?.. Я не помню… – замялась она, не зная, что ответить на его вопрос.
– Странно. Удара по голове у вас точно не было, – задумчиво произнес старик и, покачав бритой головой, пошел в обратном направлении.
Лера поспешила за ним. На этот раз им встречались монахи – мужчины разного возраста, но все чем-то неуловимо похожие на ее провожатого: и даже не одеждой и не прической, а каким-то особенным выражением просветленности на лицах. Они бросали короткие взгляды в сторону Леры, но тут же шли дальше по своим делам.
А она была слишком ошеломлена всем, что увидела и услышала, чтобы обращать на это внимание. Девушке требовалось время, чтобы осознать, что же все-таки с ней произошло, и где она очутилась.