Да, моя королева! Книга первая
Шрифт:
– Дочь моя! Ты вернулась! Хвала всем богам! Ты в порядке?
– Да… матушка, – ответила она, чуть запнувшись перед последним словом.
А женщина уже повелительно распоряжалась:
– Командир Ким, вы все можете отдыхать.
– Спасибо, госпожа! – поклонился тот, и это движение синхронно повторили за своим командиром остальные воины.
– Как прошел ваш путь? В дороге не было ничего опасного? – спросила хозяйка.
– Нет, госпожа! Все прошло спокойно, и нам удалось доставить юную госпожу домой
«Ну-ну…» – подумала Лера, но вслух, естественно, ничего не сказала. И то! Не сообщать ведь всем, что у ручья у нее произошла неожиданная встреча с грозным разбойником!
Между тем, жена советника приказала одной из служанок, вернувшихся вместе с отрядом, позвать кого-то по имени Хюн Шим, и девушка, поклонившись, побежала куда-то вглубь двора – видимо, там были еще какие-то строения.
А женщина посмотрела на Леру и сказала все тем же ровным голосом, каким она разговаривала с остальными:
– Идем, дочь моя! Тебе нужно в купальню – освежиться с дороги. А потом будешь трапезничать! Ты ведь, наверное, голодна с дороги?
Лера ничего не успела ответить – за нее это сделал громко забурчавший желудок.
– Ну вот! Что я и говорила! Идем скорее!
– Барышня Со Хён! – раздался в стороне незнакомый женский голос и, повернув голову в том направлении, Лера увидела спешащую к ним грузную немолодую женщину в простом скромном ханбоке темно-коричневого цвета, переваливавшуюся с ноги на ногу и оттого чем-то напоминавшую Лере утку. Видимо, у старой женщины болели ноги, но она изо всех сил спешила к юной госпоже.
– Хюн Шим! Ну, где же ты ходишь? – чуть повысила голос аристократка.
А та уже на ходу кланялась:
– Простите, госпожа! Как только Да Хён сказала, что барышня вернулась, я изо всех сил поспешила сюда! Ох, дитя! Ты вернулась, милая! – она подскочила к Лере и заключила ее в крепкие объятия, прижав к большой мягкой груди.
– Хюн Шим, сколько раз я просила тебя не называть мою дочь так фамильярно! – недовольно высказала ей хозяйка. – Она уже давно не тот ребенок, которого ты вскармливала грудью!
– Простите, простите, моя госпожа! – принялась снова кланяться старая женщина. – Хвала богам, наша барышня вернулась домой!
– Да, и тебе следует проводить ее в купальню. День сегодня жаркий, моей дочери нужно смыть дорожную усталость с тела. Да распорядись, чтобы ей подали потом еду! Ступайте, ступайте!
– Слушаюсь, госпожа! – смиренно поклонилась пожилая кормилица. И немного виновато посмотрела на Леру. – Идите за мной, барышня!
Девушка поспешила за ней, не желая, чтобы гнев хозяйки обрушился на Хюн Шим. Она решила, что эта женщина была кормилицей и нянюшкой юной Со Хён.
Та привела ее в какое-то отдельное помещение с квадратным углублением в полу, выложенным мраморными плоскими плитками и заполненным
Едва Хюн Шим закрыла за ними дверь купальни, она обернулась к девушке и расплылась в доброй улыбке:
– Моя милая девочка! Как же я волновалась за тебя! Давай, скорее помогу раздеться! И забирайся в воду!
– Хюн Шим… – нерешительно начала Лера. – Я многое забыла… Потеряла память…
Старая женщина ахнула сокрушенно, схватившись за полные щеки ладонями и расширив глаза:
– Потеряла память? Ох, несчастье-то какое!
– Да… Я не помню, как я называла вас… тебя раньше?
– Так нянюшкой же и звала, деточка! – с готовностью ответила кормилица. – Я же с тобой с самого рождения занималась, и грудью я тебя выкормила, в ту пору мой малыш умер от горячки, а молока было много…
Её лицо при этих воспоминаниях накрыла легкая тень печали, но потом она спохватилась:
– Ох, милая, что же это я?! Давай-ка, раздевайся, деточка! А я потом схожу за свежей одеждой для тебя! И распоряжусь насчет обеда! – и она принялась споро освобождать Леру от чогори и чхима. Девушка осталась лишь в белом нижнем ханбоке и белых же длинных штанах. Носочки и туфельки из шелка, с вышитыми на них цветами азалии, она скинула сама. Вслед за ними отправилось и «нижнее белье». Но почему-то, оставшись обнаженной, Валерия ничуть не стеснялась этой женщины, которая, как она полагала, всем сердцем любила прежнюю хозяйку тела.
– Ох, моя дорогая! – ахнула Хюн Шим, увидев забинтованную рану Леры. – Ох, злодеи! И как у них рука-то поднялась на дитя?! – запричитала она.
И Лера поспешила заверить ее, что рана хорошо заживает – старый настоятель монастыря неплохо знает дело врачевания.
– Осторожно, деточка! – напутствовала нянюшка, помогая девушке спуститься в бассейн по невысоким ступенькам.
Та со вздохом наслаждения опустилась на небольшую приступочку, погрузившись по плечи в горячую ароматную воду.
Наконец-то она могла нормально помыться – пожалуй, впервые в этом мире без современного душа и ванны.
Кормилица, между тем, отправилась за одеждой для своей юной подопечной. Лера осталась одна. Почему-то она была уверена, что пока она здесь, в купальню никто не осмелится зайти. Иначе ослушавшихся ждал гнев хозяйки дома.
Лера еще совсем мало времени знала жену советника Шим, но поняла, что та не давала спуску слугам, держа их в строгости. Да и как было иначе, если под ее началом находилось приличное число людей, как узнала позже Валерия.