Да поможет нам Босс
Шрифт:
– Четвертая!
Майора словно током ударило. Он подскочил метра на полтора в воздух и завопил:
– Господи! Ты жива?
– Ну да!
– А что сказала?!
– Говорю, не третья, а четвертая жертва, – внятно произнесла Мариша, садясь на диване.
При этом движении уже порядком подсохшая маска начала отваливаться с ее лица целыми кусками. Что привело майора в состояние полнейшего ступора.
– Что это с вами? – дрожащим голосом произнес он, когда обрел наконец возможность более или менее связно излагать свои мысли.
– Со мной ничего, – невозмутимо отозвалась Мариша. –
– Покой? Космети?.. Я понял! Это вы маску себе на лицо наляпали, так, что ли?
И майор, упав на диван рядом с Маришей, весело, от души и с облегчением расхохотался. Мариша смерила его сердитым взглядом и отправилась смывать с себя остатки маски. На это много времени не понадобилось. Почти вся она отвалилась, пока майор на радостях тряс и вертел Маришу в своих объятиях. Но эффект несомненно наблюдался. Кожа лица порозовела, выглядела свежей и была бархатистой на ощупь.
Когда она вернулась, майор уже закончил веселиться. И теперь выглядел серьезным.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – сказал он Марише, когда та вернулась в гостиную. – Но перепугали вы меня изрядно. И зачем женщины наносят на лицо разную дрянь?
– Я не дрянь. Я вишню с персиком.
– А-а-а, – протянул майор. – Это еще хорошо. А то моя бабушка сырую говядину себе на лицо налепляла. Налепит ее, значит, в летней кухне и домой чешет через весь двор. Так вот вид у нее был, скажу я вам, когда она по двору шествовала, такой, что домашняя живность от нее в разные стороны с дикими криками разбегалась.
– Еще бы, – фыркнула Мариша. – Конечно, им было страшно. Вот вы бы признали вашу хорошую знакомую по фейсу с говядиной? Будь это сама бабушка? Было от чего вопить!
Слова девушки майору явно не понравились. Он снова помрачнел, посмурнел и стал до ужаса серьезным.
– Значит, вашей жизни ничего не угрожало? – спросил он. – Ложная тревога?
– Да, можете уже спрятать ваш пистолет.
Майор торопливо сунул в кобуру оружие, которое до сих пор держал в руках. И покраснел еще больше.
– Вы бы, чем людей пугать, лучше бы моим поручением занялись, – сказал он Марише, метнув на нее гневный взгляд своих темных глаз.
Почему-то от этого взгляда у Мариши по телу прошла до ужаса сладкая дрожь. Ноги ослабели, а голова закружилась. Но майор даже не заметил произведенного на девушку впечатления. И, широко шагая, вышел из комнаты. А Мариша осталась глотать воздух и приходить в себя.
– Должно быть, последствие солнечной радиации, – решила она наконец. – И конечно, не нужно лопать столько немытых фруктов. Одному богу известно, каким составом Назар с Лолитой опрыскивали свой сад, пока были живы. Вот у меня теперь от их химии голова кругом и пошла.
И убедив саму себя, что дело тут именно в немытых фруктах, Мариша несколько успокоилась. Но в одном майор был безусловно прав, упрекая Маришу. Следовало приниматься за дело. И не откладывать его в долгий ящик.
Глава десятая
Юлька же была если не на седьмом небе, то где-то очень близко. Давно ей
Само собой, что Арташ проявлял к ней очевидный интерес. Во всяком случае, парень ни на шаг не отходил от Юли. Ради нее он даже приоделся. Разумеется, не в лагерные лазоревые штанишки и шелковый галстук, чье отличие от пионерского заключалось лишь в цвете и серебристой пряжке с эмблемой лагеря. Форма одежды для сотрудников была свободной. И Арташ в светлых летних брюках и обтягивающей его мощный торс черной трикотажной футболке выглядел великолепно.
В создавшейся ситуации от Юльки не потребовалось бы много усилий, чтобы выведать у Арташа темную историю с акокантерой его матери. Арташ был просто находкой для шпиона. И болтал без умолку. Шутил, веселил Юльку и сам радостно смеялся в ответ на ее шутки. Вечером он пригласил ее на берег озера. И там за двумя бутылками пьянящего голову фруктового вина пересказал ей всю свою жизнь.
У Юльки оставался только маленький вопросик: а всю ли правду он ей открывает? Но в ответ на этот произнесенный Юлей вслух вопрос Арташ оскорбленно вскинулся:
– Как ты можешь во мне сомневаться?!
– Я не сомневаюсь. Просто мне кажется, что ты не до конца со мной откровенен.
– Конечно, я рассказал о себе только правду.
– Но не всю.
– И что же я утаил?
Ляпать, что он умолчал о двух, или даже больше, уголовных делах, по которым проходил пусть и свидетелем, но очень и очень подозрительным, Юля не стала. Вместо этого она кокетливо покосилась на Арташа и протянула:
– Я видела, как к тебе липнут девушки. Наверное, ты и тут прячешься от какой-нибудь оставленной тобой малышки.
Арташ расхохотался.
– Вовсе нет! И не думал даже!
– Что так?
– У меня даже девушки нет!
– С кем же ты встречаешься?
– Нет, девушек много, ты права. Но ни одна из них мне неинтересна. И проблем с ними возникнуть просто не может.
– Наверное, кто-то из них забеременел от тебя, – продолжала развивать тему ревности Юля. – Вот ты и прячешься.
Арташ помрачнел.
– Если бы такое даже и случилось, то я не стал бы прятаться! – заявил он. – Я мужчина. И привык держать ответ за свои поступки. Возникни такая проблема, я бы ее решил.
– Что же ты тут делаешь? Только не говори мне, что работа водного инструктора радует.
– Нет, конечно. Тупая работа. И сезонная к тому же. Совсем не по мне. Но я должен… В общем, тебе это будет неинтересно слушать.
– Отчего же? Очень даже интересно.
– Не нужно тебе это слушать, – поменял пластинку Арташ. – Одно могу тебе сказать: это никак не связано с девушками. Поверь мне: ты для меня одна.