Да поможет нам Босс
Шрифт:
– Ну вот! – удовлетворенно пробормотала она, запивая съеденное все той же солоноватой минеральной водой.
Разумеется, потом пришлось обыскать сад в поисках персиков, только уже поспелее утренних. А когда Мариша нашла желтый плод и вонзила зубы в его сочную мякоть, у нее зазвонила трубка.
– Да, – прошамкала Мариша. – Я ваш шлушаю!
– Нет, это я вас слушаю! – раздался женский голос. – Безобразие! Где Тата? Привезли тело отца. А ее до сих пор нет!
– Ой, – сконфузилась Мариша. – Как неудобно получилось. Я обещала вам позвонить?
– Вы
– Но мы ее не застали. Она уехала.
– Куда? Куда это она уехала?
– Готовиться к свадьбе.
– Немедленно отменить! – возмутилась женщина. – Какая свадьба! Она что, с ума сошла?
– Что? Нет, это вы с ума сошли! Как это можно отменить свадьбу?
– У девочки траур! Отец умер! О какой свадьбе может идти речь?
Мариша помолчала. Ну да, родственница Амалии – тетя Вартуш – была по-своему права. Но нетрудно предположить, какой удар эта новость нанесет Татевик.
– Знаете, вы Тате об этом сами скажите, – наконец решила она.
– Когда вернется Тата?
– Через два дня.
– Безобразие! Она может не успеть попрощаться с отцом. И помочь мне тоже не успеет!
– А Амалия?
– Она совсем плоха! Ее пришлось отправить в больницу. У нее давление и мигрень.
– Ужасные болячки.
Но родственница Амалии не различила в голосе Мариши скрытой издевки. И промолчала. Молчала она так долго, что Мариша начала уже думать, что их либо разъединили, либо собеседница просто больше не желает с ней говорить. Но когда Мариша открыла рот, чтобы попрощаться, женщина неожиданно заговорила вновь.
– Кстати, – сухо произнесла она, – насчет той шкатулки из слоновой кости. Помните, вы меня пытали на ее счет?
– Да, да!
– Вы просили меня еще ее поискать.
– Помню.
– Вы не знаете, она была очень ценная?
Что-то в голосе собеседницы заставило Маришу насторожиться.
– А что? В чем дело? Она пропала?
– В том-то и дело!
Теперь в голосе женщины слышалась откровенная досада:
– Пропала! Словно в воздухе растворилась! Нигде нет.
– А вы хорошо смотрели?
– Перевернула вверх дном всю квартиру.
– А у Амалии спрашивали? Может быть, она ее куда-то спрятала?
– Не трогала она ее. Эта шкатулка уже сто лет стоит на одном-единственном месте. На телевизоре.
– И что?
– А то! След в пыли от нее имеется. А ее самой нету!
– И хозяйка ее не брала? Может быть, кто-то из гостей?
– Вы хотите сказать, что среди пришедших проститься с Эмином людей затесался вор?
– Кто-то мог взять эту вещь просто так.
– Как это – так?
– На память о покойном.
– Без спросу?
– Ну да.
– Так это и есть настоящая кража!
Спорить с этим Мариша не имела ни времени, ни желания. Тем более что и сама думала точно так же. По каким бы соображениям человек ни взял чужую вещь, он все равно действует воровски. И никак иначе!
Задумчиво посмотрев на персик, истекающий соком в ее руках, Мариша сорвала с дерева еще парочку
А чтобы не терять времени даром, Мариша размяла самый спелый из двух сорванных ею персиков, добавила яичный желток, чуточку подвернувшейся под руку вишни и немного кукурузной (за неимением овсяных хлопьев) муки, чтобы смесь не растекалась. И получившуюся, надо сказать весьма вкусную, маску нанесла густым слоем на лицо.
После этого взяла последний, уже заранее порезанный на крохотные кусочки персик и отправилась с ним на диван в гостиную. Релаксировать.
За этим занятием ее и застал юный Нурик. Мариша слышала его приближающиеся шаги. И с неудовольствием наблюдала из-под опущенных ресниц, как юнец вначале застыл на месте. А потом побледнел. И, повернувшись, с топотом кинулся в глубь дома.
– Вся семейка чокнутая, – проворчала Мариша про себя. – Парню уже пятнадцать лет, а все в пятнашки по дому гоняется. Кретин!
Вслух она говорить не могла, чтобы не повредить маску и не замедлять процесс всасывания полезных микроэлементов и витаминов. Единственное, что она могла, отправлять крохотные кусочки персика с тарелки себе в рот. И посасывать их.
Некоторое время Маришу не тревожили. Но затем в доме раздался какой-то шум. Топот ног. И не успела Мариша встревожиться, как в гостиную с обнаженным пистолетом ворвался бравый майор. Глаз Мариша, разумеется, не открывала. Опять же – чтобы не повредить маску. Но из-под приспущенных ресниц видела, что усы у майора от возбуждения стояли дыбом. И весь его вид – красное, покрывшееся пятнами лицо, расстегнутая рубашка и частое дыхание – говорил о крайней степени волнения.
– Где она? – диким голосом завопил он, озираясь по сторонам.
Так как пистолета он при этом из рук не выпускал, то Мариша порядком струхнула. А ну как наступившая жара повлияла на майора таким скверным образом? Тепловой удар – штука коварная. А если еще он ляжет на выпитое недавно вино… Кстати, пил сегодня утром майор вино или нет? А если не пил, то с чего он в таком возбуждении?
Но толком поразмышлять на эту тему Мариша не успела. Майор наконец сфокусировал свой взгляд на диване, где отдыхала Мариша. Побледнел словно полотно (ой, не к добру такие резкие перемены цветовой гаммы!) и бросился к ней:
– Милая! Что он с тобой сделал?
Произнося эти слова, майор в полной прострации не замечал, что тыкает Маришу в бок дулом пистолета. А она, замерев от страха, не шевелилась.
– Господи! – уже почти рыдал майор над телом девушки. – Какое варварство! Наверное, это кислота. Все лицо ей разъело. Нурик! Кто тут был?! Говори быстро!
– Никого!
– Пристрелю!
– Не надо, дядя Георг.
– Не тебя, дурак! Преступника! Третья жертва! Третья!
Поняв, что произошла ошибка, а спокойно допринимать маску ей все равно уже не дадут, Мариша разомкнула губы и произнесла: