Да, скифы мы! «Откуда есть пошла Русская Земля»

Абрашкин Анатолий Александрович

После похищения Елены ахейцы материковой Греции собирают войско, призванное отомстить за поруганную честь Менелая и вернуть ему супругу. Но, удивительное дело, войско Агамемнона высаживается не в Троаде, а несколько южнее – в Мисии. Мифологическая традиция истолковывает это так, что, мол, греки не знали пути в Трою. Но, похоже, что дело в другом. Для успешной войны против Трои воины Агамемнона должны были соединиться с ахейцами Милета. Вероятно, именно их объединенная коалиция и сражалась с мисийцами Телефа. Как мы уже рассказывали, ахейцам не дали продвинуться на север полуострова, и они были вынуждены отплыть назад в Грецию. Грекам предстояло ждать еще долгих восемь лет, чтобы снова собраться в Авлиде и отправиться в новый поход, теперь уже прямиком в Троаду. Подвиг мисийцев, которых мы отождествляем со скеями, следует включить в число громких побед скифов.

В последние десятилетия некоторые ученые высказали гипотезу, что первый

поход «народов моря» включал в себя как составную часть и те сражения, которые впоследствии греки назвали Троянской войной. По этой версии выходит, что Трою штурмовали не одни только греки, а целая группа, в том числе и северобалканских, племен. Такое предположение, на первый взгляд, гениально решает проблему соотнесения походов «народов моря» с Троянской войной. Ахейцы – участники первого похода «народов моря», и они же – победители в Троянской войне. Оба события происходили примерно в одно и то же время. Так давайте поставим между ними знак равенства! Что ж, так, безусловно, можно поступить, но только при одном условии: надо допустить, что греческие поэты, описывавшие Троянскую войну, в такой степени смешали правду с вымыслом, что к их поэмам не следует относиться как к основополагающим источникам. Если поэты подтверждают данную гипотезу – хорошо, если же нет, то не беда, поскольку это, в конце концов, литература. К примеру, следует признать, что никакие ликийцы Трою не защищали, потому что они – союзники ахейцев в первом походе «народов моря». Но тогда обессмысливается и весь сюжет «Илиады», в которой ликийцы бьются насмерть с греками. Согласиться с такой точкой зрения никак нельзя. Тем более что предлагаемая нами реконструкция событий дает непротиворечивое истолкование всем известным греческим и египетским свидетельствам.

Ключевая идея в решении обсуждаемой проблемы состоит в том, что мы выделяем две группы ахейцев – малоазийских, колонизировавших Милет и острова Эгейского моря, и собственно греков, проживавших в материковой части Греции и на Крите. В первом походе «народов моря» участвовали только ахейцы-малоазийцы, или, по-другому, «обрезанные греки». Второй поход происходил уже после окончания Троянской войны. К тому времени войско Агамемнона вволю похозяйничало в Анатолии. Основная задача кампании была решена, и каждое из племен теперь решало свои собственные задачи. Кто-то торопился возвратиться домой, но были и желающие увеличить число поверженных ими врагов и количество награбленных сокровищ. Вот они-то и могли примкнуть к «народам моря» во время их второго похода на Египет.

Подведем, наконец, итоги. Вторжение ахейцев Греции и Крита в Анатолию вклинивается по времени между двумя походами «народов моря». Греки нанесли концентрированный удар по племенам, являвшимся соплеменниками или союзниками «народов моря», поэтому с геополитической точки зрения Троянская война была исключительно на руку египтянам и семитам, от которых на тридцать с лишним лет была отведена угроза с севера. Более того, по-видимому, именно в этот промежуток времени евреи сумели заселить Палестину. На вопрос – почему Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, – мы бы теперь ответили так: «Он ждал начала Троянской войны». Второй поход «народов моря» был, по существу, ответной акцией на заселение евреями Ханаана. Пеласги-филистимляне двигались на юг уже вместе с семьями, чтобы восполнить число сородичей ханаанеев, противостоявших агрессии Египта и семитов.

В целом следует сказать, что война между арийско-праславянским севером и египетско-семитским югом была первыми проиграна. Произошло это не без помощи хеттов и греков, стремившихся извлечь из этой ситуации собственную выгоду и тем самым поспособствовавших победе юга. Как те, так и другие впоследствии сполна получили за это от скифов севера. О деяниях Гераклидов, олицетворявших дорийское нашествие на греческие племена, мы уже говорили. Ответный удар в Азии получился еще более впечатляющим, но об этом рассказывается в следующей части книги.

Часть III. История скифов (XII в. до н. э. – рубеж н. э.)

Иль мало нас? Или от Перми

до Тавриды,

От финских хладных скал

до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет Русская земля?..

А. С. Пушкин

Еще Констанин Николаевич Леонтьев обратил внимание, что у народов, как и у людей, тоже есть средняя продолжительность жизни. Составляет она приблизительно 12–15 веков. История скифов подтверждает наблюдение философа. Если сложение скифской общности происходило во второй четверти II тыс. до н. э., то в первых веках нашей эры скифы уже перестают фигурировать как самостоятельная политическая сила. Возникнув в Малой Азии, союз скифских племен постепенно распространял свое влияние на восток.

Войдя в соприкосновение с народами Средней и Центральной Азии, скифы оставили глубокий след в их культуре. Это подвигло некоторых ученых искать прародину скифов в глубинах Азии. Но это не так. Феномен скифов заключается в том, что они сумели объединить и сплотить племена, разделенные огромными пространствами.

Центр же их цивилизации, откуда они черпали людские и материальные ресурсы, как это ни парадоксально, оставался на Русской равнине, в Волго-Дунайском междуречье. Оттуда, минуя Балканский полуостров, приходили племена, ведомые Гераклидами на Грецию, и «народы моря», атаковавшие Египет. Из южнорусских степей постоянно угрожали хеттам каски, а к митаннийцам шли на помощь воины племени меотов. С той же территории подоспела помощь Трое и от амазонок. Мир северных «варваров», как любящий родитель, помогал своим чадам всем, чем мог.

Но это «невидимое» подспорье античные историки, увы, и не углядели, и не прочувствовали. Они запечатлели прежде всего азиатские подвиги скифов. И их можно понять: именно в Азии в те времена проходил нерв мировой истории, и именно там было жарче всего…

Глава 10. Движение скифов на восток

Историки – специалисты по Древней истории – не очень охотно используют в своих исследованиях геополитические идеи. Это требует не только широкого и проницательного взгляда на череду, казалось бы, несвязанных событий, войн и мирных договоров. Необходим также запас смелости и уверенности в установлении этнических связей между племенами и наличие у них коллективной воли. В книге «Тайны Троянской войны и Средиземноморская Русь» автор высказал и обосновал идею о том, что Троянская война была отнюдь не локальным конфликтом за обладание черноморскими проливами. Она стала следствием глобального конфликта между народами севера и юга. Поражение троянцев, а если шире – северян, громким эхом отозвалось в среде фракийских и причерноморских племен. Их ответом стали мощнейшие вторжения, осуществленные сразу по трем направлениям – Греция (войны Гераклидов), Египет (второй поход «народов моря»), Анатолия и Месопотамия (разгром хеттской державы и удар по Ассирии). Ниже речь пойдет о последней из перечисленных кампаний.

Хетты были непосредственными соседями Трои, но в «Илиаде» они вообще не упоминаются. Правда, в «Одиссее» говорится, что «кетейский» вождь Эврипил вместе со своим отрядом погиб, защищая город, но здесь следует учесть два важных обстоятельства. Во-первых, по сообщению Аполлодора, воины Эврипила пришли из Мизии, а эта область на западе Анатолии достаточно удалена от страны Хатти (государства хеттов), располагавшегося в северо-восточной и центральной части полуострова, а во-вторых, имя хеттского воина созвучно (этимологически практически тождественно) имени Ярифил, которое можно перевести, как «Любящий Яра» (Яролюб). Учитывая оба эти наблюдения, следует заключить, что Эврипил был знатным хеттом, изгнанным из своей страны за проарийские настроения и обосновавшийся в дружественной троянцам Мизии. Мифологическая традиция вообще называет Эврипила сыном царя мисийцев Телефа и дочери Приама Астиохи, то есть не хеттом по крови. Скорей всего, Эврипил возглавил отряд хеттов, живших или служивших наемниками вне пределов страны Хатти. Таким образом, у нас есть все основания считать, что в период нашествия ахейцев верховный хеттский царь отказал в помощи троянцам. Очевидно, что это стало следствием враждебных отношений между хеттами и Арсавой, длившихся на протяжении, к тому времени, уже трех веков. Хетты фактически поддержали экспансию греков, поэтому военный удар северян по стране Хатти был вполне предсказуем. Тем более что она лежала на пути к враждебной Ассирии.

Сохранилось крайне мало источников, повествующих о событиях в Малой Азии в XII–X вв. до н. э. И. М. Дьяконов в книге «История Древнего мира. Расцвет древних обществ» пишет: «На основании новых исследований А. Косяна (1987), можно по-новому восстановить события после падения Хаттусы, столицы Хеттской державы. Она была, вероятно, разрушена балканскими племенами мушки (так по-аккадски) или муска (так по-лувийски). Но сама держава не погибла и сохранила название «Великое Хатти», лишь центр ее был перенесен в Мелид на Верхнем Евфрате. Ее сирийские владения (центр Каркемиш) образовали другое царство – «Хатти». Хеттский язык еще в XIII в. был повсеместно вытеснен родственным лувийским, и надписи составлялись теперь лувийскими иероглифами. Между тем, по-видимому, мушки создали так называемую старофригийскую археологическую культуру, распространившуюся – вероятно, вместе с мушками – на восток до Мелида, где, возможно, еще только династия была лувийской. По ассирийским анналам мы знаем, что мушки дошли в XII в. с запада до верхнеевфратской долины, пересекли ее и здесь (не позже IX в. до н. э.) перешли к оседлости. Передвижения мушков могли содействовать распаду обоих царств «Хатти» на много княжеств к началу того же IX в. до н. э.».