Да здравствует Герберт Уэллс!
Шрифт:
Поосторожней с полицией. Ко мне уже присматриваются.
– Понял. Ничего – не впервой.
Заходим внутрь, сдаём рюкзаки в гардероб, тёте Любе. Тётя Люба у нас – уникум. Такое впечатление, что она в этой гардеробной работает ещё со времён самого Сталина. Ну, или Хрущёва. Выглядит в точности, как в фильме «Карнавальная ночь»: синий застиранный халат, косынка на голове… Законсервирована. Иза пятьдесят лет нисколько не изменилась: всё такая же вечно всем недовольная и вредная. И придирается по всяким мелочам. Вот и сегодня:
– Ноги не вытерли!
– Вытерли, тётя Люба.
– Нет,
Приходится вернуться ко входной двери, и пошаркать по сухой, словно летняя Сахара, тряпке, подошвами кроссовок. Смысла в этом особого нет, поскольку в столице днём теперь всегда – сушь, а чёртов «оздоровительный» дождик накрапывает, а затем и припускает от души, как из ведра, только по ночам – погодконтроль, туды его в качель!.. Нету теперь «непредсказуемой» погоды. Ну, по-крайней мере, в главном городе страны.
Идём в раздевалку. Суём добытое за день в общий ящик, переодеваемся в кимоно.
В зале уже собрались все наши. Нет только тренера, Санька и Кузьмича. Но вот появляются и они – волокут из подсобки огромный мат. Тренер говорит:
– Андрей, Владимир. Козла. – делает движение головой. Двое названных тут же бегом направляются к воротам подсобки, вытаскивают требуемое оборудование.
– Сюда!
Порядок. Всё готово. Тренер говорит:
– Показываю один раз. Затем – сами. По десять раз. Затем – перевороты. Тоже по десять. Начали!
Двадцать один член братства уже стоит в цепочке… Всё как всегда – быстро, без суеты и гомона. Молча. Сосредоточенно и без ненужных вопросов.
В стандартной расстановке я – одиннадцатый. С интересом наблюдаю, как живая цепь, словно этакая состоящая из отдельных кусочков живая змея, сама подбегает, складывает руки над головой, пролетает над козлом, и через кувырок снова оказывается на ногах.И бегом по периметру зала возвращается к началу цепочки…
Сам над козлом пролетаю не так легко, как обычно – не иначе, тренер поднял на очередное отверстие. Но преодолеваю, делаю кувырок по мату спиной, и снова бегу – винтик в отлично отлаженной боевой машине. Здесь мы отрабатываем навыки. И выносливость. И приёмы. И всё остальное. Чтоб не быть похожими на серых и с хронически делано-деловыми лицами, зашоренных,и озабоченных только вопросом, как бы полизать …опу начальству, чтоб не вылететь с тёплого места, и безмышцевых,овец-клерков.
Для которых вся работа сводится к просиживанию штанов в офисах, и тюканию пальцами по виртуальной клаве стационарного компа. А жизнь – к работе, и тюканью на клаве уже домашнего компа – для, так сказать, «собственного удовольствия». Бедняги.
Неучи.
Рабы.
А для того, чтоб не быть рабом, нужно учиться. Тренироваться: и действовать и мыслить! Ипонимать.
Понимать, как работает система. И как с ней можно бороться. Ну, вернее – не бороться, а использовать себе во благо слабые места в ней.
Спасибо тренеру, объяснил. Научил. Показал путь. Главное теперь – не сдаться!
Когда прыгал второй переворот, почуял, что ноги пошли как-то… Не так! Но тренер не дал облажаться: буквально налету подхватил, и не позволил перелететь через мат.
2. Машина
А на полу, если б туда приземлился, запросто мог бы и ногу сломать!
– Слишком сильный разбег. И толкаться руками так сильно не надо. Ну, ты же уже понял, что козёл стал сегодня повыше? Откорректировал. Но! На слишком большие усилия. Включай мозг и инстинкты. То есть – дозируй! Вперёд.
Внимание, бойцы! Продолжаем.
Змея, замершая было на миг, пока тренер меня корректирует, вновь начинает своё движение.
Оставшиеся восемь прыжков с переворотом. Без эксцессов. Дальше – отжимания. Простые и с хлопками. Теперь – пресс: ноги под ступени старинной шведской стенки, чудом сохранившейся в главном зале этого спортклуба. Затем – и на саму стенку: уголок. Теперь – на турник, и выход силы. Перекаты-кувырки. Теперь…
Занятия по общей физподготовке у нас в Братстве обычно идут два часа. И ещё два – на мытьё, приём пищи и учёбу. Да-да, мы тут ещё и учимся. И не так, как в старом начальном, то есть – в школе. Где учёбу одно время подменяла игра в угадайку с пятью возможными вариантами ответов. А по-старинке. Когда на вопрос «Когда была Куликовская битва?» ты должен сразу чётко назвать дату. И на вопрос «Сколько будет девятью восемь?» не спрашивать об этом Гугл. А ещё нас тут учат мыслить критически. То есть – шевелить, как говорит тренер, собственными извилинами, а не полагаться на авторитеты.
И уж только потом, после еды и учёбы – спарринги, стрелялки, или бродилки в зале с Машиной. Суперпродвинутой. Разработанной для нужд армии. Или, скорее, как я думаю – спецслужб. Супер-тренажёре. Машины, создающей Миры. И не плоские, дохленько-виртуальные, как в лаптопах геймеров – а полноразмерные! Объёмно-ощутимые!
В душевой у нас тесно, но мыться – легко. Поскольку та же живая цепочка идёт через горячие, холодные, и вновь обжигающие тугие струи, бьющие и достающие, кажется, везде, не останавливаясь. Распадается она только позже – у шкафчиков с полотенцами.
Вытеревшись, мы всегда вешаем эти полотенца на открытые дверцы личных шкафов. Уже совсем поздно вечером, уходя из здания, на места их, уже высохшие, развешивает сам тренер. Он же и шкафчики закрывает. Не запирает, а именно – закрывает. У нас крыс нет. Не принято. Да и себе дороже выйдет: сделают ребята тёмную, когда вычислят. Или увидят. Камеры наблюдения у нас есть и в душевой, и в раздевалке, и в столовой.
Позор. И – автоматическое исключение из рядов Братства…
Переодевшись, идём в эту самую столовую. Жена тренера, Раиса Халиловна, отменная повариха. Готовит так – пальчики, как говорится, оближешь! Миха как-то сказал, что если б её чесночно-томатным соусом полили гвозди, он бы и их съел. И он почти не преувеличил.
Раиса Халиловна раскладывает аппетитно пахнущее дымящееся варево по простым железным мискам из нержавейки, тренер раздаёт. Они с женой себе накладывают последними. И садятся всегда с нами, за один длинный, деревянный, (Никакого ДСП!) стол. На столе – только ложки из алюминия, солонки, салфетки. Никакого хлеба! Его сейчас нормального делать не умеют, сплошной глютен. Так что когда мама жены тренера, Матлюба Рафиковна, печёт домашний, по старинным рецептам, из простой серой муки, и передаёт для клуба, это – праздник.