Дачница на закуску или Пропала наша Маша
Шрифт:
Отвлекшись от дверцы и ждущих за ней посетителей, нелианец подошел ко мне.
– Поле восприятия энергии закрывается после того, как мы наедаемся, чтобы позволить нам отдохнуть и выспаться. Мы надолго перестаем чувствовать импульсы других живых существ.
– Скажи честно: я разозлился, потому что не хочу жениться на Маше… Мужчины везде одинаковы.
– Да, я не намерен начинать думать на эту тему раньше, чем в пятьдесят лет. Или в семьдесят. И тогда я не женюсь на своей еде. Я говорю честно, а Неа привыкла обманывать. Она хотела привлечь твое внимание, втереться в доверие. У нее получилось! Как всегда.
– Да ладно. Ты сам сказал, она сыта до отвала. Зачем ей меня ловить?
– В отличие от келинов, мы убиваем не только когда голодны. Эта планета опаснее, чем считают наивные туристы. Ты подозреваешь, я сюда прилетел не впервые. И правильно думаешь. Повторяю, чтобы твоя слабая человеческая память зафиксировала предупреждение – не приближайся к моим сородичам... Никогда.
– А к тебе я могу подходить? Велика ли разница? Для них я не более чем закуска, и для тебя…
– Я дал тебе шанс выжить, а они не дадут. Ощутимая разница? – Теару понюхал мой лоб, ласково тронул за плечо, и тут же вся его нежность растаяла, испарилась. – Иди работай. Постарайся выручить не менее трехсот галактонов.
Подцепил край дверцы когтями вместо команды: “На старт! Внимание! Марш!”
– Полмиллиона сделаю! – во мне проснулся спортивный азарт, – Спорим?
Хотела добавить – на мою жизнь, но передумала. Вдруг не выйдет. Не все местные фермеры богаты. А самым зажиточным может не приглянуться корова. Лучше избегать рисков.
Невеста… Звучит заманчивее, чем обед или ужин.
Не обольщайся, Маша. Это просто зловредная хитрость.
– “Номт киор” переводится как “нет”? – сама не знаю, почему решила уточнить.
– В нашем языке несколько типов отрицания, – на удивление терпеливо разъяснил нелианец. – Номт киор – крайнее из них. Можно перевести как “категорически нет”. В смысле, без намека на иные варианты.
– Спасибо! – я лучисто улыбнулась.
Рабочий антистрессовый механизм в действии.
Вот какой ты у нас, категоричный. Злюка кусачий. Еще идейный холостяк для пущей радости.
ГЛАВА 12. Аукцион
Теару
Голод… Он возвращался, чувствовался все острее. Высокий расход жизненной силы побуждал меня искать добычу. Все органы чувств полностью активизировались. Я был готов к охоте.
Как скоро уведут от меня земное животное с пахучей шкурой и приятным на вкус мясом, напоминающим вилорье? Не хотелось продолжать тратить свою энергию на удержание коровы под контролем. Я предпочел бы убить ее и выбрать большой сочный кусок. Но был вынужден терпеть: сглатывать слюну, стараясь не замечать большого пульсирующего рыжего пятна в поле восприятия энергии и не чувствовать резкого естественного запаха, пробивающегося сквозь химические отдушки моющего средства.
Маша устроила аукцион. Я сомневался, что ей удастся высоко поднять цену. Первоначальная ставка – четыреста тысяч галактонов была максимальной ценой для нашего животного с учетом дальности доставки. Корова не обладала телепатическими способностями, ее уровень интеллекта был недостаточен для сложной дрессировки, она не умела летать.
Моя живая испытательная добыча поставила Зорьку на один уровень с золотистым амиртином. Этот летающий зверь – пышногривый, изящный, переливающийся на свету желтыми искорками, славится в галактике как великолепное украшение королевских садов. Его уровень интеллекта и коэффициент полезности в качестве компаньона несопоставимы с коровьими.
Маша задалась безумной целью выручить полмиллиона вопреки моим сомнениям. Старалась так, будто от денежной разницы напрямую зависело ее право на жизнь. Меня удивляло ее терпение. Улыбаясь и шутя, она показывала картинки на экране айфона и объясняла покупателям ценность коровы, говорила о важной роли этого вида животных в истории земных народов. Ее перебивали, трогали лапами и щупальцами. Маша не пугалась и не отступала от намеченной цели. Это мне в ней нравилось.
Я смотрел на нее – голодный, встревоженный неопределенностью своей дальнейшей жизни, и не понимал, кого вижу, слышу, чую, ощущаю в поле восприятия энергии. Не доступную для поимки жертву – мой инстинкт хищника сосредоточился на корове. Не избранницу – Неа не могла сказать правду. Энергетическую связь трудно уловить со стороны. Я не знал, есть ли она между моими родителями, или нет. А может ли она установиться с чужеродным существом? Ученые утверждают, что да, но я привык никому не доверять на слово. Но если связь возникнет, Маша получит доступ к ресурсам моей памяти. Увидит все то, что я не хотел ей показывать. Или лучше открыть ей свою память? Напугать, вынудить спасаться бегством, и тогда станет легче ее съесть. Инстинкт отреагирует на убегающий живой объект.
– Подожди еще немножко, – вырвавшись из тесного окружения, Маша подошла ко мне, чтобы успокоить и подбодрить. Прикоснулась к моей руке. – Дело продвигается. Крайняя ставка – семьсот пятьдесят тысяч галактонов. К нашему счастью, на базар пришел местный агропромышленный магнат. Ему кто-то шепнул про Зорьку и он сразу же загорелся идеей разведения коров. Жду минут двадцать и закрываю аукцион…
На миг я зарылся носом в крашеные волосы, вдохнул запах человеческой девушки, но не нашел в себе желания откусить часть мышц ее предплечья или вырвать трахею. Голод спрятался. Ему на смену пришло непривычное теплое чувство. Легкое и успокаивающее.
– Теару, я понимаю, как тебе нелегко, – Маша тонко улыбнулась, заглянув мне в глаза. – Сережа так же на меня смотрел, когда ждал в холле торгового центра, пока я вернусь с кучей обновок. Еще и душно здесь… Ладно, пятнадцать минут и отбой.
Я кивнул в знак согласия.
Маша умчалась к магнату и продолжила показывать ему картинки.
Корова привыкла к суете. Я постепенно начал ослаблять над ней контроль, проверял ее готовность к контакту с необычными для нее существами. Язык вновь погрузился в слюнную лужицу.
Генетическая память не должна быть сильнее моего разума. Я живу не в древнем нелианском лесу, и могу охотиться на любых съедобных существ. Не только на тех, которые ходят на четырех ногах, не умеют читать и писать.
Сколько я не уверял себя в неправоте инстинкта, только больше убеждался в том, что не хочу съесть Машу. Она часть моего жизненного пространства. Напарница, но не жертва.
Входящий сигнал передатчика. Даира.
Я включил коммуникативный экран в наруче кибердоспехов и увидел мать.