Даёшь Альдебаран!
Шрифт:
– Вон как!
– задумчиво сказал сторож.
– Значит, не было бы?
– Да.
– Дарий Богданович поднял стакан и посмотрел на свет.
– И вашего чудесного напитка тоже не было бы. Люди сожрали бы друг друга, не успев открыть процесс перегонки.
Гость ошибся. Изготовляя малиновую наливку, Елисей Иванович самогонным аппаратом не пользовался. Но он не стал поправлять несведующего в этом деле философа.
Не меньшим энтузиазмом пылал Ферарий Ильич Кварк. Он желал узнать, открыли ли альдебаранцы единую теорию поля и сумели ли проникнуть в кротовые норы. Академик уже лет двадцать, как не пил и не курил, и Елисей Иванович его потчевал душистым травяным чаем.
–
– спросил он.
– Может, с сушками будете?
– Нет, у меня зубы слабые, - отказался Ферарий Ильич.
– Мне без ничего.
– Так вы думаете, что на полях Альдебарана водятся кроты?
– Да нет, - с досадой возразил Кварк.
– Кротовые норы существуют без кротов. Это своего рода тоннели в пространстве-времени. Теория относительности допускает их существование, хотя, правда, для этого необходимо, чтобы пространство было частично заполнено материей с отрицательной плотностью. А та должна создавать сильное гравитационное отталкивание и препятствовать схлопыванию этих нор.
– Чему препятствовать?
– уточнил Елисей Иванович, разжёвывая сушку; зубы у него были ещё крепкие.
– Схлопыванию?
– Именно! Ведь тогда нора станет непроходимой. А зачем нам такие норы? В них возможно будет влезть, но выбраться - никак. Нет уж, Елисей Иванович, для нас куда более привлекательна проходимая червоточина.
– И чем же она привлекательна?
– спросил сторож, чувствуя, что ещё минута подобного научного шквала и он заснёт от умственного переутомления.
– Так она ж нам даёт возможность путешествовать во времени!
– воскликнул учёный.
– Потому как один из её входов будет двигаться относительно другого. Вы ещё не поняли? Ну, хорошо. Объясню подробней. Рассмотрим, как поведёт себя сигнал светового фронта, передвигаясь вдоль геодезических линий, пересекающих червоточину. Так как узкая её часть имеет конечный размер, есть надежда, что эффект Казимирова не нарушит усреднённое состояние в окрестностях с нулевой кривизной. Вот вам и возможность прыжка - по крайней мере, в будущее!
Елисей Иванович доел сушку и всё-таки вздремнул. Тому, кроме продолжительной и непонятной речи учёного, способствовал гипнотический шелест начавшегося за окном осеннего дождя. Но про возможность скачка в будущее, заявленное громко, услышал и, проснулся.
– Вон оно что!
– одобрительно сказал.
Позже ему пришлось буквально отбиваться от многих товарищей, узнавших о предстоящем полёте и пожелавшим присоединиться. Уволенный и разобиженный экономист Кобзев сказал без обиняков, что он тоже хочет составить компанию. Его, дескать, очень интересует сохранилась ли на Альдебаране частная собственность, и если да, то как трансформировалась основная формула капитализма "товар-деньги-товар".
– А почему это вас так интересует?
– полюбопытствовал Елисей Иванович.
– Судя по тарелке, выросшей из ничего, их цивилизация намного опередила нашу, - пояснил Кобзев.
– И мне очень хотелось бы узнать, какая экономическая платформа ожидает землян. Ибо эволюция, по всей видимости, прокладывает единообразный путь во всех уголках Вселенной. И разница только во времени её старта.
– Ну, эволюция, может, и единообразна, - глубокомысленно заметил сторож.
– Но ведь пути господни неисповедимы.
В полёт рвался и отставной полковник Бондарь с дальней дачи. Он хотел узнать, как на Альдебаране функционирует система государственной безопасности, имеются ли там диссиденты и как с ними борются. Елисей Иванович вспомнил, что альдебаранцы изъяснялись телепатически, а это вряд ли возможно без того, чтобы не прийти к полному единосогласию. Он высказал Бондарю свои догадки, и полковник, поняв, что и здесь получит отставку, с досадой пробурчал:
– А вы хоть сообщили в компетентные органы о намерении посетить Альдебаран?
– Дак, а к чему им это?
– Ага, умолчали!
– полковник нахмурил брови.
– Товарищ Чуракин, чтобы не прослыть стукачом, заранее довожу до вашего сведения, что я намерен сообщить о вашем намерении куда следует.
Елисей Иванович озадачился. Но ему помог зашедший отведать очищенной самогонки психиатр Шпильман. Но услышав для какой цели Елисей Иванович использовал перманганат калия, тоже пожелал слетать на Альдебаран. На вопрос - зачем?
– при его-то вполне успешной деятельности на Земле, ответил немудрёно: за компанию, мол, готов куда угодно удалиться.
– Боюсь, что вам не следует докладывать, - подсказал он полковнику.
– Это почему?
– вскинулся тот.
– А что вы доложите: сторож Чуракин, мол, собрался на Альдебаран? Боюсь, что ваши сослуживцы сочтут это бредом и упекут вас в специфическую больницу, из которой вы скорее всего выйдите овощем.
Полковник пробурчал, что этого он не учёл, внял предупреждению психиатра и доносить никуда не стал.
В экипаж также хотел записаться вполне преуспевающий бизнесмен Бобух. Он скупил пять дачных участков, снёс все "скворечники" и построил дворец, где и почивал на лаврах. Елисей Иванович диву давался, зачем Бобуху понадобился Альдебаран. Бобух ответил, что для расширения рынка сбыта. Но вскоре выяснилась истинная подоплёка его желания. Оказывается, на хвост бизнесмену сели налоговые органы. Даже за границу нельзя смыться - им заинтересовался Интерпол. Так что всюду ему светило небо в клетку, вот он и хотел получить прибежище на дальней звезде. Но полного созревания тарелки не дождался: ночью за ним приехали маски-шоу с короткоствольными автоматами, взяли под белые ручки и увезли в неизвестном направлении.
А однажды днём у сторожки остановилась празднично разукрашенная машина с разноцветными лентами, шарами, и громадным пупсиком. Из салона вышла молодая пара, заехавшая сюда после обряда бракосочетания. Девушка в подвенечном платье, жених в костюме-тройке, с цветком в кармашке.
– Возьмите нас с собой!
– попросили они.
– Это ещё зачем?
– с недоумением осведомился Чуракин.
– Хотим валить из Рашки, - разъяснил жених.
– Тут ловить нечего.
На их просьбу Елисей Иванович откликнулся неодобрительно. Хватит того, что у него заграница жену поглотила. По последним сведениям Евдокия выступала уже далеко-далеко - за океаном. Небоскрёбы Нью-Йорка бросало в дрожь от её мощного колоратурного сопрано. Наведывалась в сторожку повариха тётя Феня из ближней дачи. Завод, где женщина работала, распилили, станки продали на металлолом. Кухонные баки и плиты, из чугуна и стали, тоже неплохо потянули в весе.
– Возьмите меня, - попросила она.
– Я вам обеды буду варить.
– Борщ умеешь?
– спросил Елисей Иванович, соскучившийся по домашней пище.
– А как же!
– заверила тётя Феня.
– Ложка в ём будет стоять.
Ну и как отказать такой замечательной женщине, тем паче, когда жена в отъезде? Всё же Елисей Иванович вынужден был сказать ей "нет". Он заранее предугадал, что возникнут проблемы с перегрузкой, а тётя Феня была женщиной дородной, поперёк себя шире. После разговора с ней призадумался. Лететь к Альдебарану, наверно, придётся долго. Ладно с борщом, но сухарями и водой в пластиковых бутылках из-под пива следовало бы запастись. Да, может, и пивка прихватить.