Даг из клана Топоров
Шрифт:
– Наш Путята обучает его ужасному языку словенов, они теперь вдвоем болтают и даже песни поют, – улыбается младший кузнец. – Мы спросили трелля, о чем песня, которую распевает малыш. Оказалось, там о каком-то Иване, сыне Быка, который дрался на мосту с семиголовым чудищем…
– Олав, ты полюбил чужака? – ухмыляется охотник, но тут же вздрагивает. Глаза найденыша буравят его, как два железных гвоздя. – Брат мой, он смотрит как взрослый волк. И вырос за год на целую ладонь!
– Он не только смотрит как волк, – говорит польщенный отец. –
– Я не чужак! – вспыхивает маленький Даг. – Я не чужак, я – Даг Северянин.
Он хочет сказать в ответ еще что-то резкое, но тут распахивается дверь, и вваливается уставший Сверкер Северянин. Слышно, как во дворе холопы начинают разгружать торф. Но Сверкер им не помогает, он выглядит точно живой мертвец. Присаживается к огню, греет дрожащие руки. Он едва кивнул родичам.
– Что случилось? – Когда Олав обращается к младшему братишке, он почти всегда ласков. Его разделяет с младшим братом четырнадцать лет, огромный кусок жизни.
– Я встретил в лесу Рагнара Пустой Живот.
– Он напал на тебя? Угрожал тебе? – Олав моментально каменеет. В доме все стихают, когда в старшем кузнеце вскипает злость.
– Он будто ждал меня. С ним были восемь человек. Он сказал, чтобы я не вздумал соваться к Туве, дочери Большеухого… – Сверкер произносит слова медленно, словно смакует собственное унижение. – Он сказал, что… что мне надо искать девчонку на своем озере. Иначе он меня зарубит.
– А что ты ответил?
– Я ответил, что он – вор.
– Что сделал он?
– Он засмеялся. Он сказал, что вор – это я. Потому что хочу отнять его невесту.
Воцаряется молчание, густое, как холодная сосновая смола. Херсир Свейн и бонд Олав долго смотрят друг на друга. Дага начинает слегка потряхивать.
– Что сказал ты?
– Я сказал, что не отступлюсь. Тогда Рагнар сказал, что прирежет меня, а дом сожжет.
Глава двадцать четвертая
В ней Даг работает обеими руками и учится падать на спину
Какое-то время жизнь на ферме шла своим чередом. Подростков раздавали соседям и дальним родственникам, чтобы привыкли существовать вне семьи и заодно – обзавелись приемными родителями. Сыновья Снорри Северянина, Торкиль и Сигурд, давно обучались ремеслам в чужих домах и оба не стремились к воинской славе. Но Даг пока оставался дома. Олав не мог придумать, к какому делу пристроить сына. Маленькому Северянину теперь доставалось не только взрослое место за обеденным столом, но и солидные задания по хозяйству. После ежедневной работы на скотном дворе и в кузнице Даг исправно посещал вечерние занятия одноногого Горма. Несмотря на юный возраст, он считался одним из лучших учеников.
– Ударить мечом может всякий глупец! – сказал однажды Горм, после того как мальчики успешно по-наставляли друг другу синяков. – Теперь мы будем учиться не только бить,
– Как это – без палок? – Мальчишки изумленно переглянулись. – Как можно драться без мечей и щитов? Разве мы учимся драться как медведи, одними лапами?
Наутро Горм Одноногий заставил всех лечь на спину. Он объявил, что ужинать отпустит только того, кто успеет вскочить без помощи рук и в прыжке отбить его удар. Дагу задание показалось вначале очень легким. Гораздо легче, чем, к примеру, пробежать по воткнутым в землю деревянным брусочкам или уклоняться от летящих камней…
Однако никто из семерых мальчишек справиться не сумел. Либо вставали слишком медленно, опираясь на кисть или на локоть. Либо вскакивали быстро, но для этого раскачивались, задирая ноги к небу. Горм становился напротив каждого, замахивался рукой, ногой или палкой и наносил удар по лежащему.
– Уклоняйся влево! – надрывался он. – Не перекатывайся дальше одного раза! Если у меня меч, я тебя разрублю! Ты можешь перекатиться только раз, а затем толкайся пятками и спиной! Спиной толкайся!..
Мальчишки хохотали друг над другом и подшучивали, пока не скрылось солнце. Смех постепенно стих, когда стало ясно, что ужинать их не отпустят. Их теперь было семеро, а по окончании сева отцы привели с соседних ферм еще двоих, конопатых братьев из клана Жаворонка. Именно они, конопатые, и спасли положение. Они первыми научились вскакивать на ноги из лежачего положения. Горм смилостивился и распустил уставший отряд.
Дага теперь никто не задевал, как прежде. Даже старшие мальчишки признали его редкое умение управляться сразу с двумя копьями и двумя мечами. И пусть эти копья пока были легкими и не летали далеко, зато – невероятно точно и слаженно попадали в цель.
– Покажи, как ты это делаешь, – уважительно просили толстощекий Вагн, и крепыш Аки, и даже хмурые задиристые близнецы.
Даг не отказывал в помощи, но растолковать ребятам, как ему удаются приемы, не мог. Он просто повторял слова одноногого Горма:
– Не думай, куда полетит… это как твои руки. Кидай вперед руки, смотри на цель…
– Если не думать, как же кидать? – вздыхал Рольф. Одно копье он кидал лучше всех, почти как взрослый. Но два – безнадежно разлетались в разные стороны. – Даг, я всегда думаю, когда дерусь. Ведь Горм сам твердит, что надо думать – и куда ветер дует, и как ногу ставить, чтобы не скользко…
– Хорошо… – Даг ненадолго задумался, а затем всех рассмешил. – Тогда думай, что это рожа врага! Я про каждую мишень так думаю!
Мальчишки посмеивались, но улучшить результаты Дага никто пока не мог. Младший из Северян всякую свободную минуту вращал в руках железные брусочки, а по вечерам до изнеможения метал в цель легкие сулицы, которые ему подобрал Горм. А сам одноногий наставник не знал усталости.
– Лежебоки, лентяи, запечники! – надрывался Горм. – Ульф, вставай! Аки, вставай!