Далекие Шатры
Шрифт:
– Да нет, дело не в этом, – безжизненным голосом произнес Джордж. – Вы не понимаете. Конечно, я знал, что она никогда не выйдет за меня замуж, я же не дурак. Я слишком молод, и у меня нет никаких перспектив. У меня нет… ничего! Наверное, именно потому я и придумал эту историю. Чтобы казаться более интересным… Но я и помыслить не мог… мне и в голову не приходило, что она так отреагирует, когда узнает.
– Да что узнает? – спросил Аш с понятным недоумением. – Бога ради, Джордж, возьмите себя в руки и прекратите мямлить! В чем дело? Что именно она узнала?
– Обо мне. Понимаете, я… я наврал про себя с три короба. А у этой женщины, миссис Гидни, с которой мать Белинды крепко дружит, есть знакомая в Рангуне, и она знает одного человека, который… В общем, дело было так…
Это была простая и довольно некрасивая история, неприятная для всех заинтересованных лиц. Миссис Гидни в своем письме к близкой подруге между прочим упомянула имя Джорджа и сообщила о его романтическом происхождении, а по несчастливому стечению обстоятельств означенная подруга оказалась знакомой некоего мистера Фрисби, занимавшегося торговлей тиковым деревом. Вот так все и открылось…
Бабушка Джорджа была отнюдь не греческой графиней, а индианкой низкого происхождения, чей союз с его дедом – цветным сержантом британского полка, квартировавшего в Агре, – носил сугубо временный характер, но имел своим результатом рождение дочери, которую в конечном счете отдали в сиротский приют. В возрасте пятнадцати лет девушка нашла место помощницы няни в семье военного и впоследствии вышла замуж за молодого капрала из полка своего хозяина, некоего Альфреда Гарфорта. Их сын Джордж, родившийся в Барейлли, единственный из всей семьи уцелел в ходе Восстания 1857 года: его родители, новорожденный брат и три младшие сестры были убиты в течение пятнадцати кошмарных минут.
Джордж в тот день гостил в семье одного доброжелательного лавочника, избежавшей жестокой резни, и в течение нескольких лет, прошедших до возвращения полка в Англию, эта добрая чета давала мальчику приют, поскольку его отец тоже был сиротой и у него не имелось родственников, которые могли бы о нем позаботиться. Именно тогда Джордж узнал от своих товарищей по играм, что полукровка является объектом презрения. Среди казарменных мальчишек было несколько таких, и они вместе с Джорджем подвергались насмешкам и издевкам со стороны детей белых родителей и в свою очередь относились почти с таким же презрением к индийским детям, чьи родители были темнокожими.
«Твоя бабка была метельщицей!» или «Ха-ха, ты поганый черно-белый!» – такие обидные насмешки постоянно звучали во время потасовок между детьми в казармах, а базарные мальчишки порой выражались еще более оскорбительно. Однако у Джорджа по иронии судьбы кожа была светлее, чем у многих его белых мучителей, и обладай он характером потверже или наружностью поневзрачнее, возможно, он сумел бы заставить всех забыть о своей неизвестной бабке. Однако он был всего лишь прехорошеньким маленьким мальчиком, хотя и болезненно застенчивым, – подобное сочетание умиляло взрослых, но возбуждало в ровесниках желание избивать его, что они и делали с энтузиазмом при каждом удобном случае.
У него развилось сильное заикание и лютая ненависть к школьным товарищам, казармам и всему связанному с армией. Когда полк отплыл в Англию, взяв его с собой, только доброта вышеупомянутой супружеской четы, Фреда и Эми, спасла Джорджа от армейского сиротского приюта. На собственные деньги они устроили его в маленькую школу-интернат под Бристолем, куда принимали детей, чьи родители находились за морем. Большинство учеников проводили выходные и каникулы в школе, и почти все они родились за границей – к несчастью для Джорджа, поскольку все они тоже отзывались о полукровках с презрением, а одного из них, который, на свою беду, имел черные глаза и смуглую кожу, жестоко дразнили из-за внешности, и Джордж, к своему стыду, присоединился к мучителям. Никто в школе, за исключением, возможно, директора, ничего не знал о нем, и потому он получил возможность придумать себе родословную.
Поначалу она была относительно скромной, но с возрастом он ее расширил, включив в нее мифических бабок, дедов, прабабок и прадедов и множество колоритных предков. А так как Джордж постоянно боялся, что однажды глаза у него потемнеют и кожа станет предательски смуглой (как потемнели кудрявые волосы, в младенчестве белокурые), он придумал себе ирландского отца – ирландцы зачастую черноволосы – и на всякий случай добавил бабку-гречанку. Позже он обнаружил, что большинство официантов и мелких лавочников в Сохо являются греческими эмигрантами, но к тому времени он уже не мог изменить национальность своей мифической бабушки и потому решил сделать ее графиней.
Как только Джордж окончил школу, его благодетель мистер Малленз через одного знакомого, служившего в «Браун энд Макдоналд», устроил своего протеже в фирму на должность клерка, полагая, что таким образом дает молодому человеку блестящую возможность сделать карьеру в виноторговле. К сожалению, новость нисколько не обрадовала Джорджа. Будь его воля, он никогда не вернулся бы в Индию, но за недостатком мужества и средств он не смог отказаться от такого предложения. Когда Джордж прошел обучение и в конечном счете получил направление в Пешавар, его утешала только мысль, что Пешавар отделяют от Барейлли почти четыреста миль и в любом случае ему не придется навещать мистера и миссис Малленз: за месяц до своего отъезда он узнал, что мистер Малленз умер от брюшного тифа, а его сокрушенная горем вдова продала лавку и отбыла в Рангун, где ее зять успешно занимался торговлей тиковым деревом.
Мистер Малленз, великодушный до последнего часа, оставил Джорджу пятьдесят фунтов и золотые часы. Джордж потратил деньги на покупку одежды и сказал своей домовладелице, что часы достались ему в наследство от деда. От ирландского деда – О’Гарфорта, владельца замка Гарфорт…
– Я не думал, что когда-нибудь все откроется, – горестно признался Джордж. – Но у миссис Гидни есть подруга, чей муж занимается торговлей тиковым деревом и знает зятя старого Малленза, и, похоже, эта подруга однажды встретилась с миссис Малленз и они завели разговор о Восстании, и миссис Малленз рассказала обо мне: о том, как ее муж оплатил мое обучение в школе и устроил меня в фирму, и как хорошо у меня идут дела, и… в общем, обо всем. Она даже показала мою фотографию, о которой я совсем забыл. Я послал им снимок незадолго до окончания школы. Я писал старикам, знаете ли. А потом эта подруга написала миссис Гидни…
Миссис Гидни, по-видимому, сочла своим долгом предупредить свою милую подругу миссис Харлоу, а миссис Харлоу, глубоко расстроенная двуличностью Джорджа, естественно, рассказала все дочери. Но если две старшие леди были просто потрясены новостью, то Белинда пришла в ярость – не столько потому, что он солгал ей, сколько потому, что поставил ее в глупое положение. В конце концов, именно они с матерью, по сути, поручились за Джорджа и ввели его в пешаварское общество. Хотя он и привлек бы к себе известное внимание одной своей наружностью, но никогда бы не снискал такого общественного признания, какое получил с самого начала благодаря пристрастному отношению к нему миссис Харлоу и дружбе с ее дочерью. Помимо всего прочего, Белинда верила в романтическую историю о любовной связи его мифической прабабушки с лордом Байроном (справедливости ради надо заметить, что к распространению данного слуха Джордж не имел никакого отношения), но если она не находила ничего ужасного в мысли о незаконнорожденной бабушке, появившейся на свет от столь благородных родителей (скорее даже, наоборот, приходила в восторг от нее), то внебрачная дочь цветного сержанта и индианки из низшей касты – это совсем другое дело, в высшей степени отвратительное. Получалось, что мать Джорджа всего лишь полукровка, незаконнорожденная евразийка, вышедшая замуж за капрала пехотного полка, а сам Джордж имеет не просто слабую примесь черной крови – он на четверть индиец, причем из низшей касты. И это человек, которому Белинда помогла войти в пешаварское общество, с которым танцевала и обедала, которого одаряла улыбками! Теперь все остальные девушки будут смеяться над ней, и она никогда не загладит эту ошибку. Никогда.