Далекий берег
Шрифт:
Бесси Малхолленд выглянула из окна гостиной и увидела черноволосую смуглую девушку, которая в смятении бежала со стороны набережной. Все мужчины поворачивали голову в ее сторону, и даже те, кто был занят серьезным делом, отрывались от своего занятия, чтобы полюбоваться красивыми босыми ступнями и длинными точеными ногами. Тонкое платье не столько скрывало, сколько подчеркивало красоту юного, гибкого тела, грацию и чувственную притягательность, какой не обладала ни одна ливерпульская девушка.
– Кто это? – спросила Бесси Малхолленд у девушек, находящихся рядом.
Кейт Кеннеди перестала любоваться собственным отражением в зеркале и презрительно сказала:
– Эта-то? Дочка капитана Хаворта. Помесь цыганки и каракатицы… Ее здесь давно не было. Я думала, что она здесь вообще больше не появится. Джош Лукас был без ума от нее.
– Как, похоже, и все прочие существа в штанах, – без улыбки заметила Бесси. – Жалко, что она бывает здесь лишь наездами.
– О, на этот раз она прибыла сюда насовсем! – с мстительным удовлетворением сказала Кейт. – Ее отец дал дуба, а его кузен Эрнест Миллер, не долго думая, сегодня утром запродал ее скорлупку. Так этой чванливой сучке и надо!
Бесси Малхолленд задумчиво опустила подбородок на сплетенные руки. Она не видела другой такой перспективной девицы с того момента, как покинула Лондон. «Нужно непременно узнать, где живут Миллеры, и поговорить без свидетелей с Кристиной».
– Ты знала об этом? – спросила Кристина Лизу.
Лиза молча кивнула. Не нарушая молчания, Кристина налила воды в чайник и поставила на плиту. Уж коли ей придется жить среди плачущих детишек, испытывая постоянное чувство голода, так она по крайней мере будет жить в чистоте.
Куда ушли деньги от продажи «Счастливой звезды», Кристина не имела понятия. В доме Миллеров они не появились. Прошла неделя ее пребывания здесь, и все это время она не могла заглушить чувство голода. Но хуже всего было ощущать постоянное присутствие Эрнеста Миллера, который даже не пытался скрывать свои похотливые намерения. Кристина решила во что бы то ни стало найти для себя работу.
Она устроилась в швейную мастерскую, где с восьми утра до восьми вечера в плохо освещенном подвале шила за шесть пенсов в день.
Мастер – средних лет мужчина с благообразным лицом, прозванный девушками Лапальщиком, – вел себя на удивление терпеливо с Кристиной, когда на первых порах она катастрофически отставала от других. Объяснение этому она узнала довольно скоро, когда мастер попросил ее остаться вечером, чтобы, по его словам, поговорить с ней.
Улыбаясь, он спросил, не желает ли Кристина пригубить джина после напряженного дня. Девушка непонимающе уставилась на него. Мастер налил джина, и она немного выпила, полагая, что это подбодрит ее. Отец иногда для этой цели угощал ее бренди. Джин был зверски крепкий, и она чуть не задохнулась. Пока Кристина пыталась прийти в себя, мастер обошел вокруг стола и задрал ей до пояса юбку. Другой рукой он стал стягивать с нее блузку.
Кристина применила уже испытанный с Эрнестом Миллером прием – она резко выбросила вверх колено, и мастер согнулся пополам, задыхаясь, хватая ртом воздух и вопя от боли. Девушка выбежала на улицу.
Стояло лето, и около девяти вечера было еще тепло. Лучи заходящего солнца скользили по домам и камням мостовой. Откуда-то появилась Бесси Малхолленд и, улыбаясь, подошла к Кристине. На какое-то мгновение Кристина насторожилась, однако быстро успокоилась. Она научилась читать по лицам и могла судить, есть ли у человека дурные намерения и способен ли он на вероломство. Глаза женщины смотрели на Кристину весьма сочувственно. Платье из дорогого материала сидело на ней безукоризненно, жемчужное ожерелье торжественно покоилось на пышном бюсте. Она была в туфлях и даже в чулках, притом в шелковых чулках.
– Бесси Малхолленд, – представилась женщина, дружелюбно протягивая руку. – Здесь не слишком весело, как я понимаю. – Она кивнула в сторону мрачных, крохотных окон подвала, где размещалась мастерская.
– Не слишком! – горячо подтвердила Кристина, обратив внимание на то, какая мягкая и полная ладонь у женщины и как аккуратно подстрижены ногти.
– Конечно, они делают это потому, что у них нет выбора. – Бесси Малхолленд показала на двух растрепанных товарок Кристины по работе, которые крутились около группы моряков, пытаясь обратить на себя внимание. Попытки их были тщетны, поскольку все внимание моряки сосредоточили на покачивающихся бедрах Кристины.
– Вы думаете, я стала бы работать здесь, если бы у меня был выбор? – криво улыбнулась Кристина.
– О, у тебя есть выбор! – непринужденно сказала Бесси Малхолленд. – Ты можешь ходить в мехах и шелках, если того захочешь.
Кристина удивленно взглянула на женщину.
– А где та фея, которая может взмахнуть волшебной палочкой и освободить меня от этого, – Кристина с гримасой показала на свое единственное платье, – и одеть в меха и шелка?
– Она перед тобой, – заявила Бесси Малхолленд. – Хочешь меня выслушать?
Кристина уставилась на женщину. У нее были серые глаза, излучавшие теплоту и искренность.
– Я слушаю, – сказала Кристина, и Бесси Малхолленд, владелица самого шикарного борделя за пределами Лондона, улыбнулась и взяла ее за руку.
– Что ты скажешь, если я предложу тебе работать у меня, вместо того чтобы вкалывать в этой жуткой мастерской?
– А что нужно делать? – спросила заинтригованная Кристина.
– Быть сговорчивой и услужливой, – спокойным тоном сказала Бесси. – Всегда есть моряки, которым не хватает компании, и я им устраиваю такую компанию. Точнее, мои девушки.
Кристина широко раскрыла глаза:
– Вы хотите сказать, я должна сделаться проституткой? Ходить с мужчинами за деньги?
– Ну, ты можешь получать за это деньги, а можешь оказывать услуги по любви, – сказала Бесси.
– Нет! – Кристина вскинула голову. – Когда-нибудь я стану леди. И не буду ходить по набережной в рваных чулках.
Бесси хмыкнула:
– Упаси Бог, девочка, такие со мной не работают. Они действуют сами по себе. И получают то, что им удается заработать. Они находятся на самой нижней ступени лестницы. У Бесси Малхолленд в «Веселых утехах» работают совершенно другие девушки.