Далекий берег
Шрифт:
– Но вам придется позаимствовать одежду из гардероба моей жены. Я пошлю стюарда, чтобы он принес вам кое-что.
Кристина была слишком счастлива перспективой выйти из заточения, чтобы задумываться о том, как она будет выглядеть в одежде жены капитана Рида. Должно быть, платье будет широковато в бедрах, но это не беда. С помощью булавок его можно будет обузить.
Ее ожидал приятный сюрприз. Репутация капитана Рида как добропорядочного семьянина в немалой степени объяснялась тем, что все двадцать пять лет совместной жизни его жена весьма тщательно следила за своей фигурой. Зеленое бархатное платье, которое принес стюард, было лишь самую малость широковато Кристине в талии и бедрах.
– И еще туфли.
Кристина не без труда натянула на ноги этот весьма непривычный для нее предмет туалета. Капитан Рид с облегчением отметил, что туфли подошли.
Пока Кристина переодевалась, капитан находился за дверью. Увидев девушку в дорогом бархатном платье и в туфлях, он испытал нечто вроде шока.
Девушка была красива и в своем собственном наряде, но сейчас, если не брать во внимание ее пышные распущенные волосы, она выглядела как настоящая леди.
– Могу я отвести мисс Хаворт на камбуз, сэр? – спросил стюард, потрясенный увиденным не менее капитана.
– Да, – ответил капитан Рид, явно озабоченный какими-то мыслями.
Кристина в сопровождении стюарда отправилась в сторону камбуза, а капитан стал обдумывать идею, которая мелькнула у него в голове. Конечно, подобная идея вряд ли могла прийти в голову человеку со строгими моральными принципами, каким был капитан Калеб Рид, но она наверняка возникла бы у его работодателя Теобальда Голденберга. Именно Теобальда Голденберга должен был ублажить Рид, если хотел остаться капитаном «Коринфии».
– Молодая кровь! – Эти слова часто были слышны в конторе Голденберга. – Мне осточертел весь этот заскорузлый консерватизм! Мне нужна молодая кровь и энергия! Новые идеи! Движение и натиск!
Капитан Рид хорошо понимал, что он подпадает под категорию заскорузлых консерваторов. Лишь богатейший опыт позволил ему занять должность капитана «Коринфии». Голденберг в свои пятьдесят лет, будучи лишь на пять лет моложе капитана Рида, выглядел на двадцать пять. И он наверняка одобрил бы эту идею. А Калеб Рид таким образом доказал бы, что он вовсе не такой уж растяпа и консерватор, как иногда кажется.
– Как идет у девушки работа на камбузе? – спросил капитан второго помощника через несколько часов.
– Работает как зверь. И мужчины тоже. Она их здорово вдохновляет, сэр.
– В самом деле? Пришлите ее ко мне. У меня к ней дело.
Второй помощник повиновался, надеясь, что его слова не будут истолкованы неверно и Кристине не грозят неприятности. Через некоторое время раздался стук в дверь, и в каюту капитана вошла Кристина.
Капитан Рид некоторое время молча разглядывал девушку подобно тому, как это делала Бесси, перед тем как принять ее на работу. Эту массу черных вьющихся волос нужно несколько укротить, но в остальном все было великолепно.
, – Вы француженка или англичанка? – спросил он наконец.
– Англичанка, – удивленно ответила Кристина.
– Но вы безупречно правильно процитировали девиз по-французски.
– Кое-что я могу сказать и по-испански, если вы пожелаете. И также на латыни. И немножко по-гречески.
Кустистые брови капитана Рида взметнулись вверх.
– Мой отец был весьма образованный человек! – гордо сказала Кристина.
– Получается, вы можете говорить без тех вульгарных выражений, к которым прибегали, когда требовали вас выпустить?
– В общем, да. Я могу говорить – как бы это сказать? – правильно. Если хочу. Обычно я этого не делаю. Это создает всякие проблемы. Как-то отдаляет от других.
Капитан Рид оперся подбородком на руки и некоторое время изучающе смотрел на нее.
– Вы совершенно необыкновенная девушка, мисс Хаворт.
– Да, верно, – согласилась Кристина. – Правда, не в такой степени необыкновенная, чтобы уговорить вас вернуть меня в Ливерпуль.
– Этого я не могу сделать. Но возможно, если я кое-что вам предложу, вы не захотите возвращаться в Ливерпуль… Вы говорите, что провели на море всю свою жизнь. А что вы знаете о таком пассажирском лайнере, как «Коринфия»?
– Немного. Но я была на борту «Мавритании».
– В таком случае вы знаете, что пассажиров лайнеров привлекают роскошь, комфорт, романтика и любовь.
– Да. – Кристина не могла понять, к чему ведется весь этот разговор. Капитан Рид в задумчивости постучал концом ручки по зубам.
– Мисс Хаворт, вот рекламный проспект моей компании. Я подчеркнул некоторые места, где говорится о том, что пассажиры могут надеяться на романтические встречи.
Он отложил перо.
– В последнее время блеска, романтики и любви не хватает «Коринфии». Звезды синематографа и дебютанты предпочитают плавать на лайнерах Кунарда. Богачи, холостяки, бизнесмены и повесы поступают так же. Всем интересно пофлиртовать и пережить приятные моменты во время путешествия.
Он ткнул ручкой в список пассажиров.
– В этом рейсе в первом классе двадцать семь молодых холостяков и семь одиноких леди. Лишь три из них моложе двадцати пяти. Остальные – как бы это помягче выразиться? – матроны. К сожалению, три молодые леди вряд ли способны привнести романтику в путешествие. А вот вы, мисс Хаворт, могли бы.
– Я не совсем вас понимаю. Надеюсь, вы не предлагаете мне обслуживать находящихся на борту джентльменов?
– Отнюдь, – поспешил успокоить ее капитан Рид. – Репутация компании Голденберга должна остаться безупречной. Я хотел бы видеть вас в другой роли: принять участие в легком флирте. Чтобы пассажиры первого класса, так сказать, оживились. Этого им так недостает. Согласились бы вы на мое предложение, мисс Хаворт?
– Почему бы нет, черт возьми!
– Вот только без «черт возьми». Иначе как вы сойдете за пассажирку первого класса?
– Понимаю, капитан.
Капитан позволил себе улыбнуться:
– Гардероб моей жены к вашим услугам. У вас будет каюта первого класса на время нашего путешествия. Было бы весьма странным, если бы вы каждую ночь пропадали где-то внизу. Вы будете обедать со мной сегодня вечером. Вот только одно замечание. Ваши волосы не соответствуют представлению о том, какие прически должны носить леди. Желательно, чтобы вы собрали их и закрепили наверху.