Далекий край 3 часть
Шрифт:
– Оставьте меня, - крикнул Лен, громко.
Но дверь все равно открылась, и к нему зашел Хаус.
– Думаю нам нужно поговорить, - сказал Хаус, Лену.
– О чем? – сказал Лен, Хаусу.
– О Лейле, я был только что наверху, ты это слышал, - сказал Хаус, Лену.
– Слышал ли я, конечно, слышал, и чувствую от всего этого плохо, - сказал Лен, Хаусу.
– Я тоже чувствую не лучше. И понимаю что тебе плохо, я думал что ты не виноват, хотел в это верить. Столько раз себе говорил, что ты мужчина, но не смог себя убедить, - сказал Хаус, Лену.
– О чем ты? – спросил Лен, Хаусу.
– Я хочу сказать, ты очень сильно обидел Лейлу, и теперь я это понимаю. Благодаря тебе, и тому, что я видел, как ты обращаешься с Лейлой, я понял лишь одно. Женщина тоже человек, у нее есть точно такие же чувства, мысли желания, как и у других. Мы не чем не отличаемся друг от друга по идеи. И я смело скажу тебе в лицо, Лейла женщина, а не игрушка, - сказал Хаус, Лену.
– Я не считаю, Лейлой игрушкой, - сказал Лен, Хаусу.
– Но ты поступаешь точно так же. Лейла не игрушка, которой можно крутить, с которой, можно забавляться, и развлекаться, и которую можно выкинуть как вещь. Она женщина, и я могу сказать, она тебе этого не простит, - сказал Хаус, Лену.
– Я это знаю. Ну и пусть, зато живет без меня, и подальше, - сказал Лен, Хаусу.
– В тебе этого нет, да, - сказал Хаус, Лену.
– Чего? – спросил Лен у Хауса.
– Любовь тоже жертва, помнишь. Хотя зачем я тебе это говорю, ты же вампир, - сказал Хаус, Лену.
И с этими словами он вышел из комнаты. А Лен остался один в кабинете. А Хаус прав. Он был вампиром, и не способен на любовь. Он не способен был отдавать больше, чем есть. Мы те, кто мы есть, и пусть так и будет. Лен смотрела вслед, желая чтобы наступило раскаяние, но он не раскаивался. Лишь в том, что так произошло. И еще ему было безмерно жаль Лейлу. Он надеялся, что страданием, она успокоится. И все для нее закончится. Она пострадает немного, и все. Пройдет. Он так думал и надеялся. А тем временем Хаус пошел к себе, и хлопнул дверью. Крик Лейлы он не забудет никогда. Он не сделает, никогда и никому так больно, как Лен сделал Лейле. Он хотел, разбить, ударить, этого вампира. Выплеснуть на него весь, гнев, всю злобу. Чтобы он на своей шкуре, понял, что когда человек любит, а другой, его всего лишь жалеет. Совершить какое-то безумство, он что глухой, что ли, не слышит как ей больно. А вокруг нее, эти жалкие люди, которым всего лишь ее жаль. Хаус, рванул дверь на себя, и оказался возле двери в ее комнату.
– К ней нельзя, - сказал Саид, Хаусу.
– А я должен, - сказал Хаус, Саиду.
– Она без сознания, я сказал нет, а теперь убирайся отсюда, иначе будет хуже, - сказал Саид, Хаусу.
Хаус понял, что к Лейле ему не попасть. Саид Горбушин его не пропустит. Хаус побежал к себе в комнату. Чувствуя себя не лучше. Ему надо чем-то себя занять, что сделать. Он сел, вернее плюхнулся, и попытался начать делать то, что обычно делать. И вроде бы у него стало получаться. Ричард тем временем, был внизу, ел. Лен сидел у себя в кабинете, Саид присматривал за целителями, и за Лейлой. Хаус, не мог дольше находиться во дворце. Здесь за эти два дня ничего не произошло, как говориться. Лейла до сих пор не пришла в себя, а лежала в бессознательном состоянии. Лен занимался своими делами, кухня ломилась от еды, и разных вкусностях. Женщины, что привез с собой, Ричард готовили потрясающе вкусно. Ричард был у себя, когда сработал кристалл. Он взял его автоматически.
– Дорогой, ты мне не звонил, ничего не сказал, как доехал, - сказал женский голос, Ричарду.
– Пенелопа, - сказал Ричард, ей.
– А кто же еще? Как доехал, что случилось, как там Лейла, - спросила Пенелопа у Ричарда.
– Все очень плохо милая. Но это знаешь ли не разговор для расстояния, - сказал Ричард, Пенелопе.
– Она хоть цела, дай мне с ней поговорить, - сказала Пенелопа, мужу.
– Не могу, правда, - сказал Ричард, Пенелопе.
– Что случилось? Если ты мне сейчас не скажешь, я сама приеду туда, - сказала Пенелопа, Ричарду.
– Нет не нужно, это лишнее. Просто ей сейчас не очень хорошо, поэтому она и не может ответить, - сказал Ричард, Пенелопе.
– Что с ней? – спросила Пенелопа у Ричарда.
– Если кратко, ей плохо, ей очень плохо, - сказал Ричард, жене.
– Что там произошло у вас? Лейле никогда не было плохо, - сказала Пенелопа, мужу.
– Говорю же, это сложно, - сказал Ричард, Пенелопе.
– Раз сложно, тогда приеду, - сказала Пенелопа, Ричарду.
– Эй, зачем? С какой это стати, - сказал Ричард, Пенелопе.
Но та не слушая, положила кристалл, приняв решение. Ричард от такого разговора просто заметался, понимая, что если жена приедет, то Лену достанется по самое не хочу. Пенелопа могла угробить, кого угодно и что угодно. А если она узнает, что Лейла в таком состоянии, а он ей ничего не сказал, то и ему тоже достанется. Поэтому Ричард и рванул к Лену, он как раз сидел у себя в кабинете и пил. Ричард постучал в кабинет.
– Если вы не трезвенник можете заходить, - крикнул Лен, Ричарду.
Ричард зашел и увидел Лена с бутылкой вина.
– Ты бы прекратил пить, - сказал Ричард, Лену.
– И ты будешь меня еще учить, говори, что хотел и убирайся, - сказал Лен, Ричарду.
– Выпивка еще никому не делу не помогала, - сказал Ричард, отбирая бутылку.
– Это не из-за Лейлы, а из-за Хауса, он считает, что это я виноват, что Лейла в таком состоянии, хотя это не я упрямился, а она, моя, в чем тут вина, - сказал Лен, отбирая бутылку назад из рук Ричарда.
– Хаус сейчас не проблема, - сказал Ричард, Лену.
– Да, вы так считаете. И вас не волнует, что он винит во всем меня, - сказал Лен, Ричарду.
– Ты в этом виноват, и если ты решил губить себя в алкоголе твое право, - сказал Ричард, Лену.