Далекий край 3 часть

Золотарева Ксения Владимировна

– Ловушка, но что значит ловушка? – спросила Пенелопа у Хауса.

– То и значит. Лейла поставила ловушки на те места, где была ее магия, Лен потерял несколько вампиров, пока не понял, что это бесполезно, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Вы пытались с ней связаться, ты говорил, что здесь стояла ее прослушка, - сказала Пенелопа, Хаусу.

– Да, мы говорили с ней. Даже устроили ловушку на нее, но она не сработала, Лейла в нее не попалась, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Она всегда была чересчур умной и хитрой, - сказала Пенелопа, Хаусу.

– Возможно, - сказал Хаус. Пенелопе.

–

Вы ее нашли значит? – спросила Пенелопа у Хауса.

– Нет. Мы общались с ней путем писем, которые ей относил беркут, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Беркут, - переспросила Пенелопа у Хауса.

– Это ее ручная птица, мы писали ей письма, оба. Но это было бесполезно, потом мы написали ей в последнем письме, что Ричард едет сюда к нам. И что мы в отчаяние. Она откликнулась на это. Она была почти что на последнем месяце, Ричард появился, раньше дочери. А потом когда я спускался вниз, услышал крики и стоны. Я подошел ближе и увидел ее, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Лейлу, неужели она пришла, - спросила Пенелопа у Хауса.

– Пришла, ей было плохо, похоже, она должна была вот сейчас родить. Я побежал за помощью, к Лену. Лен прибежал, потом прибежали мы с Ричардом, и он все увидел. Ее отнесли наверх, и ею занялись сразу же три целителя, нас они выгнали из комнаты тут же вон, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Они ее спасли, да, они сумели, - сказала Пенелопа, Хаусу, улыбаясь как дурочка.

– Да, они ее спасли. Ребенок, конечно же, умер, само собой, но она будет жить, - сказал Хаус, Пенелопе.

– А это самое главное, как хорошо, что все хорошо кончается, - сказала Пенелопа, Хаусу.

– Не все так просто. Она однажды пришла в себя, и устроила настоящие крики как говориться. Мы все сбежались, ее успокоили, конечно. Но она винит нас всех, в смерти ее ребенка, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Не поняла. Она должна радоваться, что избавилась от этого ребенка, зачем он ей, она так молода, - сказала Пенелопа, Ричарду.

– Не в ребенке, проблема, а в ней, - сказал Хаус. Пытаясь это втолковать в голову Лейлы.

– В ней? Ее спасло чудо, она могла умереть из-за этого. Я уверена у нее еще будут дети, если она этого захочет, - сказала Пенелопа, Хаусу.

– Не в детях дело. А дело в том, что она любит Лена, и хотела от него ребенка понимаете. Она любит Лена, и ради этой любви, можно даже сказать лживой любви, хотела ребенка. Вот держите, прочтите, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Что это? – спросила Пенелопа у Хауса.

– Я взял это письмо со стола Лена. Лейла его написала мне, когда убежала от нас. Лену она соврала, не сказала, причины, почему она сбежала, а мне она открылась полностью. Потому что я ей как брат, вот читайте, - сказал Хаус, Пенелопе. И та открыла письмо и прочитала:

«Хаус. Это я Лейла. Наверное, сейчас я совершаю самую большую ошибку в своей жизни. Написав это, я понимаю, что возможно не раскрывалась тебе до самого конца. Очень многое я умалчивала от тебя. Скрывала, недоговаривала. Мне было нелегко тебе такое сказать. Я всегда воспринимала тебя как брата. Очень хорошего брата, которого у меня никогда не было. Я всегда хотела иметь брата, но это было невозможно. Потому что по женской линии, у старшего поколения, должны рождаться лишь девочки. Чтобы они впоследствии стали ведьмами. Зачем я тебе это говорю, не знаю. Глупо, наверное. Мне жаль, что пришлось так с тобой поступить. Прости, что подсыпала тебе снотворное средство тебе в чай. И тоже самое я проделала и с Леном. Чтобы он не смог мне помешать. Не ты, ни он. Вы мужчины, и этим все сказано. Не поймете меня. Но я покидаю этот дворец, ухожу навсегда. Ты сейчас, наверное, подумаешь, зачем, почему она так опять поступает. Что ею движет, уходить неизвестно, куда убегая в неизвестность. Могу ответить любовь. Я это скрывала очень долго от тебя. Я любила Лена, очень сильно любила. У нас даже был роман, а потом все прекратилось с его изменой. В этот момент я его даже ненавидела. Я пыталась его ненавидеть. Он сделал мне больно. Существо, которое я любила, сделал больно. Я полностью перед ним раскрылась. Как говориться душа нараспашку. Какое мне теперь дело, до чужого человека, или другого мужчины. Я пыталась себя заставить себя, его ненавидеть, презирать. Но не смогла. Любовь оказалась сильнее, той злобы и ненависти, которую я пыталась в себе разжечь. Я не смогла. И продолжала его любить. И

надеяться. Я приехала сюда, с огромной надеждой в душе. Надеясь, что наши чувства не остыли. Мне даже на какой-то момент показалось, что он любит меня. Но это всего лишь показалось. Он использовал меня Хаус. Он не любил меня ни капельки. Пишу это я в глубокой печали. Я уверена, он сейчас будет говорить, что ему жаль. Я не хотела жалости, мне была нужна любовь. И только любовь. Ты думаешь, какая я глупая, сбежала из дворца, как малолетняя девушка, без мозгов, влюбленная дурочка, которой всего от силы, 12-13 лет. И мне надо было просто ему сказать об этом. Мне трудно было сказать правду. Трудно сказать люблю. Мне приходилось смотреть ему в глаза, и делать, как он хочет. Говорить, так будто мне все безразлично. Хотя это совершенно не так. Дело не в усталости, а в кое чем другом. Здесь в этом письме я объясню тебе причину, почему я ушла из дворца. И я уверена, что ты меня поймешь. Прошу не говори, ему правды. Не показывай письмо. Ты предашь, меня, мою душу. А если ты это сделаешь, я не смогу простить больше никогда. Сохрани мою тайну. Причина в том, что два дня назад, я узнала, что я беременна. Да, это сродни чуду. Мой ребенок жить, вернее наш с Леном будет жить. Мы были близки, и это его ребенок. Понимаешь в чем причина, я хочу этого ребенка, всем сердцем, всей душой. Люблю, и хочу. Но во мне борются две невидимые силы, одна из которых разум, а другая сторона сердце. Сердце, которое любит этого ребенка, и готова ради него на любые жертвы. Готова даже жизнью, заплатить если придется. А вторая сторона медали, это разум. Разум, который говорит, что я принцесса Арарата. И не какая простая ведьма, с рядовым обыкновенным даром. Я особенная, и заслуживаю особенного обращения. А это значит, моя жизнь бесценна. И Лен будет рассуждать именно так, и никак по-другому. Он не допустит, чтобы мне пришлось заплатить нужную цену. Он мне этого не позволит. Потому что я принцесса Арарата. И этот ребенок, возможно даже убьет меня. Даже если так, я все равно его рожу. Я приняла решение, и пусть весь мир будет против меня. Я решила я его рожу, и это моя жирная точка. Я не позволю Лену, и никому либо еще убить его. Я буду защищать его до последнего вздоха, и пусть мир меня проклинает сколько хочет. У меня не было выбора, Хаус. Его просто не было. Выбор, у меня был, либо родить, и умереть. Либо чтобы умер он, мой ребенок. Этого я не допущу. Поэтому я вижу единственный выход, это побег. Убежать из дворца, чтобы Лен не нашел раньше срока нужного. Или когда будет уже поздно. Я готова к боли, и знаю, что меня ждет. Я готова заплатить требуемую цену. Прости, что не рассказала тебе раньше, всего этого. Мне было страшно, рассказать правду. Я не знала твоей реакции, не говори Лену, почему я сбежала. Я написала ему в записке, что устала от него. Устала притворяться, тем кой я не являюсь, поэтому и ушла. Прости меня. Лейла.

P.S. Сохрани мою тайну».

И тут до Пенелопы как говориться теперь дошло, как до утопленника. Так вот значит в чем тут дело. Дело не в ребенке, а в любви, которую Лейла испытывала к Лену. И что она знала, что Лен, скорее всего будет против этого ребенка. Она знала, что умрет. И хотела этого. Умереть ради любви, как это красиво, как благородно. Рука Пенелопы сжала пергамент.

– Теперь вы все знаете, - сказал Хаус, Пенелопе.

– Я ему покажу еще, - сказала Пенелопа, Хаусу.

И с этими словами она просто выбежала из комнаты Хауса, как настоящая демоница из фильмов ужасов. Никто нее останавливал. А тем временем внизу в кабинете у Лена. Как раз сидел Ричард.

– Что-то чересчур тихо, не кажется, - спросил Лен у Ричарда.

– Не каркай, как только моя жена во всем разберется, мало нам не покажется, - сказал Ричард, Лену.

– Я могу объяснить все вашей жене, сказать, что все было добровольно, и в этом нет моей вины, я не разбивал ей сердце, - сказал Лен, Ричарду.

– Ты сделал хуже, - сказал Ричард, Лену.

– Вы так серьезно считаете, - спросил Лен у Ричарда.

– Да. И Хаус тоже так считает, одно дело разбитое сердце, разбитая мечта, а другое дело ребенок, - сказал Ричард, качая головой.

– Между нами ничего такого не было, - попытался объяснить Лен, Ричарду.

– Не объясняй мне это, я уже понял. Проблема в том, что Лейла так чувствовала к тебе, Лейла любила тебя, она этого хотела. Не знаю, как мы будем теперь как говориться из этого выходить, но добром это вся история не кончится, уверен, – сказал Ричард, Лену.

И тут же подтверждая его слова в кабинет влетела без приглашения, и этикета его супруга. Ричард весь сник просто. А та без остановки влепила Лену звонкую пощечину.