Далекий край
Шрифт:
Ветер крепчал. Под дальним берегом пошли барашки. По темным волнам лениво проползали тенета желтовато-белой пены…
На севере, куда лежал путь Пьера, над плоскими хребтами высоко в небе синели бородатые от ливней тучи…
Ренье, держась за борта цепкими руками, с удовольствием ощущал движение корабля в страну, открытие которой принесет ему славу.
Глава одиннадцатая. Стойбище Буриэ
Близ устья Уссури
Ренье поднялся на высокие прибрежные холмы, желая осмотреть огромную площадь вод.
Над вершинами цветущих лип и дубов, росших по склону, виднелась огромная, как море, излучина, в которой сливались обе реки. Вдали зеленели острова, а еще дальше тянулся голубой, словно прозрачный, хребет.
Внизу, на этой огромной водяной площади, одиноко стояла сампунка с голой мачтой, на которой, как гусеница, улегся свернутый соломенный парус.
От сампунки отошли две лодки. Ренье посмотрел в трубу. Дыген куда-то поехал.
Когда миссионер спустился вниз, толстый маленький Сибун – помощник Дыгена, оставшийся на сампунке, – объяснил, что его хозяин должен прогнать хунхузов, появившихся поблизости.
Пользуясь случаем, Ренье познакомился с гольдами из селения и проводил время в их юртах. Между прочим, они рассказали ему, что в соседнюю деревушку приехал человек с седой косой и острым носом. Вместе с ним ездят двое работников, один из них болен цингой. Старик уговаривает народ молиться железному божку, у которого руки прибиты к кресту.
Нетрудно было догадаться, что это не кто иной, как де Брельи, спустившийся по Уссури до устья. Ренье весьма обрадовался этим известиям и послал гольдов за длинноносым человеком.
Под вечер они вернулись в сопровождении де Брельи. Миссионеры бросились в объятия друг другу…
Де Брельи был высокий худой старик с узким землистым лицом, полуседой косой и с карими глазами навыкате.
Расположившись в гольдском доме, европейцы беседовали далеко за полночь. Де Брельи согласился сопровождать Ренье в низовья. Лучшего Пьер не мог и желать.
Дни проходили, а Дыген не возвращался.
Миссионеры проводили время в беседах с гольдами. Однажды те пожаловались, что в Фурмэ – ближайшей деревне – Дыген безобразничает, хватает женщин и девушек. Одному старику маньчжуры отрубили голову.
Де Брельи, услыхав, что совершена казнь, весьма обрадовался.
– Удобный повод для проповеди! – воскликнул он торжественно. Миссионеры отправились в деревню Фурмэ.
– Однажды за казненного китайца-христианина, – рассказывал де Брельи, – я заставил казнить четырех китайцев-язычников.
Старый миссионер с горбатым носом, как большая птица, насупившись, сидел на корме и со злорадством говорил об этом.
– Только
На берегу протоки, у подножия крутого, высокого хребта, покрытого роскошным лиственным лесом, стояли две жалкие хибарки. Это и была деревня Фурмэ.
Первое, что увидели миссионеры, выйдя из лодки, был полузакрытый соломенной циновкой безголовый труп гольда, валявшийся на прибрежном песке. Его голова была подвешена в клетке за косу к окровавленной талине.
Как только из жилищ вышли гольды, де Брельи сразу же зарыдал над трупом. Вдруг, выпрямившись, как палка, он крупными шагами двинулся на своих длинных ногах в зимник.
Дыген с оравой подвыпивших маньчжуров расположился на канах.
Появление огромного тощего старика произвело на маньчжуров сильнейшее впечатление. Дыген смутился, его плоская голова задрожала, и он в недоумении заморгал своим единственным глазом.
Де Брельи держался властно, но, разговаривая с Дыгеном, был вежлив. Обеспокоенный Дыген уехал в тот же день из деревни.
После его отъезда гольды со слезами на глазах рассказывали миссионерам, что еще в прошлом году близ их деревни какой-то человек с Уссури стрелял в маньчжурских грабителей. И вот Дыген, явившись в деревню, объявил, что он и его спутники будут жить в домах до тех пор, пока не будет найден тот, кто стрелял. Гольды были удручены. Они добывали для маньчжуров рыбу и мясо, но виноватого не нашли. Тогда Дыген придрался к одному из стариков.
– Убили вашего за непокорство, – объяснил он. – Смотрите, чтобы около вашей деревни больше никого не грабили и не убивали.
Де Брельи плакал так, что все гольды видели, как льются слезы. Он истово молился над трупом казненного, объяснив гольдам, что просит у Всевышнего счастливой жизни его душе. Старик тянул к небу костлявые белые руки. Тут же он стал рассказывать гольдам о боге и о христианской религии. Те были растроганы и плакали, а некоторые из них сразу согласились креститься.
– Вы, верно, лоча? – говорили они.
Де Брельи гневно оглядел гольдов.
– Нет, мы не лоча, мы посланцы истинного бога. Слушайтесь нас во всем – и будете счастливы!
Миссионеры провели в беседах с гольдами весь день. Де Брельи научил их креститься и преподал основы поведения христианина.
Старик подарил новообращенным по медному крестику с надписью: «Подарок миссии».
– Когда русские шаманы крестят, – говорили между собой гольды, которые слыхали это от людей, побывавших за горами у русских, – то дают крест и новую рубаху. А эти почему-то рубахи не дают. Только крестик!
– А товары у них хорошие, – рассказывали гребцы, которые привезли миссионеров из Буриэ.