Далет-эффект
Шрифт:
Там еще осталось больше чем достаточно. Горячая овсянка и овсяные хлопья. Нильс взял понемногу того и другого, посыпал хлопья поверх каши и по скандинавскому обычаю утопил их в молоке. Затем последовали вареные яйца, хлеб четырех сортов, сыр на деревянной тарелке, ветчина и салями. Для тех, чей аппетит этим не удовлетворялся, на столе стояло три вида селедки. Арни, привыкший к более легкому израильскому завтраку, ограничился хлебом с маслом и чашкой кофе. Он с восхищенным интересом наблюдал за тем, как летчик взял на пробу по одной порции от каждого блюда, стоявшего на столе, и затем пошел по второму кругу.
К
– Все устроено, – сказал он. – Мы втроем – экипаж корабля. Я провел полночи с адмиралом Сандер-Ланге, пока он не понял наконец, в чем суть дела.
– А в чем она, суть? – спросил Нильс с полным ртом, набитым ржаным хлебом с селедкой. – Я летчик, поэтому я вам нужен, но по какой такой причине на борту должны быть два знаменитых физика?
– Никакой особой причины нет, – произнес Ове, подготовленный к ответу чуть не целой ночью обсуждения. – Но на борту есть два совершенно независимых устройства – далет-двигатель и термоядерный генератор, и за каждым нужен постоянный квалифицированный присмотр. Вышло так, что пока мы единственные годимся на эту работу, что-то вроде высокооплачиваемых механиков. Это и есть самое главное. Физика в данном случае – дело второстепенное. Если мы хотим, чтобы «Каракатица» полетела, только мы можем заставить ее сделать это. Мы зашли уже слишком далеко, чтобы отступать. По сравнению с неминуемой смертью, угрожающей космонавтам на Луне, наш риск незначителен. К тому же теперь это дело чести. Мы знаем, что это в наших силах, и мы должны попытаться.
– Честь Дании, – торжественно произнес Нильс и вдруг расплылся в широкой ухмылке. – Представляете, как мы утрем русским нос? Сколько народу в их стране? Двести двадцать шесть или двести двадцать семь миллионов – слишком много, чтобы сосчитать. А сколько во всей Дании?
– Меньше пяти миллионов.
– Точно. Гораздо меньше, чем в одной только Москве. И вот у них там парады, ракеты, патриотические речи, а их штуковина опрокидывается набок, и все горючее вытекает вон. Тогда появляемся мы и наводим порядок.
Офицеры корабля за соседним столом на время замолкли, прислушиваясь к словам Нильса, который в приливе энтузиазма говорил все громче и громче. Когда он закончил, там послышались аплодисменты и оглушительный хохот. Этот полет вызывал у датчан радостное чувство. Да, они маленький народ, но безмерно гордый, с долгой и удивительной историей, уходящей корнями во тьму тысячелетий. Кроме того, подобно всем балтийским странам, они всегда настороженно осознавали, что Советский Союз отделяет от них только небольшое мелководное море. Об этой спасательной экспедиции будут потом вспоминать еще долгие годы.
Ове посмотрел на часы и встал.
– Осталось меньше двух часов до начала стартового отсчета. Давайте проверим, чтобы все было в порядке.
Они быстро закончили завтрак и поспешили на палубу. Подлодка уже была спущена на воду, и на борту возились техники, занимаясь неизбежными последними поправками в последнюю минуту.
– Придется этому бочонку дать новое имя, – сказал Нильс. – Может быть, «Летучая каракатица»? Ей это подходит.
Хеннинг Вильхельмсен перелез через поручни и присоединился к ним. Его лицо застыло в угрюмой гримасе. Поскольку он знал подлодку лучше всех, ему пришлось проследить за всеми изменениями и установкой оборудования.
– Уж
Это последнее преступление означало для любой подводной лодки, что пришел ее смертный час. Нильс похлопал его по спине.
– Гляди веселей! Ты свою задачу выполнил. Превратил ее из скромной личинки в небесную бабочку.
– Очень поэтично. – Хеннинг явно отказывался веселиться. – Какая там бабочка, скорее лунная моль. Ты уж позаботься о ней, ладно?
– Вот в этом можешь не сомневаться, – искренне сказал Нильс. – Я позабочусь о своей собственной шкуре, а без «Летучей каракатицы» нам не вернуться назад. Ты все закончил?
– Все сделано. Теперь в твоем распоряжении барометрический альтиметр и радиовысотомер. Запасные баллоны с кислородом, оборудование для очистки воздуха, увеличенная внешняя антенна – короче, все, что вы хотели, и даже больше. Мы также погрузили на борт ваш обед, а адмирал пожертвовал бутылку шнапса. Все в полной готовности. – Хеннинг пожал летчику руку. – Удачи вам.
– Увидимся сегодня вечером.
Начались прощальная суета, рукопожатия, последние указания, и наконец под шум ободряющих напутствий они взошли на борт и задраили люк. На рулевой башне был нарисован датский флаг, ярко светившийся в лучах утреннего солнца.
– Задраен наглухо. – Нильс туго завернул колесо, которым закрывался внутренний люк.
– А что с люком на верху башни? – спросил Ове.
– Закрыт, но не задраен, как ты и просил. Воздух вытечет из нее задолго до того, как мы доберемся до места.
– Отлично. Мы ее приспособим под воздушный шлюз – все равно на скорую руку ничего лучшего не удалось бы придумать. А теперь вот что. Надеюсь, мы все твердо знаем, что делать каждому из нас и как это делать?
– Я знаю, – проворчал Нильс, – только мне сильно не хватает контрольного списка.
– У братьев Райт тоже не было контрольных списков. Мы оставим это для тех, кто придет после нас. Арни, может, мы повторим все еще раз?
– Да, конечно. Стартовый отсчет начнется минут через двадцать, так что время есть. – Он подошел к иллюминатору. – «Витус Беринг» отходит, чтобы расчистить нам место.
Арни повернулся и показал Нильсу на рычаги управления, большинство из которых было установлено на контрольной панели совсем недавно.
– Нильс, ты пилот. Я приспособил здесь эти рукоятки, которые позволят менять курс. Ты уже их видел и знаешь, как они действуют. При взлетах и посадках мы с тобой работаем на пару, я буду управлять далет-двигателем. Наше машинное отделение – это Ове, он обеспечивает постоянную подачу тока. Аккумуляторы мы оставили, и они заряжены, но их надо поберечь для особых случаев. Искренне надеюсь, что они нам не понадобятся. Я подниму подлодку вертикально и проведу через атмосферу, а ты положишь судно на курс и будешь поддерживать его. Ускорение – это моя забота. Если университетский компьютер, связанный с радаром, будет работать нормально, нам сообщат, когда включить обратную тягу. Если не сообщат, придется начинать торможение по хронометру и постараться сделать все самим.