Дальняя бомбардировочная...
Шрифт:
Большие потери понес противник и на других подвергавшихся массированным ударам узлах железных дорог. В этой операции принимало участие 956 самолетов.
В полосах 1-го и 2-го Прибалтийских фронтов части и соединения АДД также вели в основном боевые действия по уничтожению эшелонов и разрушению путей на железнодорожных узлах Резекне, Двинск, Полоцк, Идрица и бомбили войска противника в районе пунктов Пышно и Березино (14 километров северо-западнее и 30 километров западнее города Лепель), а также в районе самого Лепеля. По указанным объектам произведено 809 самолето-вылетов.
В интересах Ленинградского фронта сделано 572 вылета по железнодорожным узлам Тапа, Тарту, станции Нарва и сланцеперегоночному заводу, что в 40 километрах юго-западнее Нарвы. Возникшие пожары наблюдались экипажами с большого расстояния.
Вторая половина мая ушла у нас на перебазирование. Советско-германский фронт переместился далеко на запад, и затрачивать большое количество горючего для полетов над своей территорией было явно нецелесообразно. [438] Передвинуть же большое количество частей с их громоздкими тылами, не нарушая боевой деятельности, было просто невозможно. Срок перебазирования был дан Ставкой до 1 июня. В июне, как известно, должны были начаться четвертый и пятый удары. Главное внимание было обращено на подготовку пятого удара под кодовым наименованием «Багратион», к которому нужно было надлежащим образом подготовиться, сосредоточив необходимое количество топлива и боеприпасов на новых аэродромах.
В мае фронтовые части и подразделения ГВФ перевезли около 34000 человек личного состава, из них солдат и офицеров более 26000 человек и около 3000 раненых, а также около 4000 тонн груза. Как и в предыдущий месяц, основная работа была произведена для Украинских фронтов. За март — апрель здесь было перевезено около 22000 человек рядового и офицерского состава и 1300 тонн различного военного груза. За успешную работу по обеспечению операций в Крыму 2-му авиаполку 1-й транспортной дивизии приказом Верховного Главнокомандующего было присвоено наименование «Севастопольский» (командир полка А. И. Семенков).
В тыл врага летало 672 самолета, из них 533 к партизанам. Особо сложными были полеты в Белоруссию, где немецкие каратели захватили основные партизанские посадочные площадки и где связь со многими отрядами была нарушена. Летчикам 105-го гвардейского авиаполка ГВФ приходилось разыскивать партизан, восстанавливать с ними связь, сбрасывать им боеприпасы, медикаменты, подчас под огнем наземных войск противника. Самоотверженная работа летного состава дала возможность партизанам обороняться против наступающих карателей и выходить из окружения.
За первую половину мая боевыми частями и соединениями АДД было произведено 4702 самолето-вылета. Продолжалось обеспечение войск боеприпасами и горючим. Так, перевезено для 1-го и 2-го Украинских фронтов около 450 тонн боеприпасов и 140 тонн горючего, а всего около 750 тонн груза и 2300 человек личного состава, в том числе 1600 раненых.
Перед тем как перейти к изложению дальнейших событий, следует сказать, что после освобождения Крыма наши войска, ведущие боевые действия на южном фланге советско-германского фронта, за счет переброски с запада войск противника встречали все большее и большее сопротивление. Бои стали принимать затяжной характер, а соотношение сил, сложившееся к этому времени, говорило о том, что для ведения дальнейших активных наступательных операций на данных направлениях нужны значительные силы и средства, для накопления которых требуется определенное время. [439] Главные же операции в летней кампании 1944 года, по замыслу Ставки, должны были развернуться в Белоруссии, где, как помнит читатель, были сосредоточены крупные силы группы армий «Центр», а также часть сил 16-й армии из группы «Север» и танковых дивизий из группы армий «Северная Украина». Для того чтобы противник не мог усиливать свои войска, находившиеся в Белоруссии, за счет других, не ведущих активной боевой деятельности войск, было решено предварить предстоящую Белорусскую операцию боевыми действиями войск Ленинградского, а затем Карельского фронтов. Эти операции Ленинградский фронт начал 10 июня, а Карельский — 21-го. Вслед за Карельским фронтом должны были начаться боевые действия наших фронтов в Белоруссии, а за ними вновь развернуться боевые операции на Украинских фронтах. Такая последовательность, а правильнее — наслоение операций одна на другую, по замыслу Ставки, не должны были дать противнику возможности свободного маневрирования по всему фронту своими силами и средствами, что при проведении этого замысла в жизнь полностью и подтвердилось.
Считал бы нужным остановиться еще на одном, мне кажется, немаловажном моменте. Планируемые и проводимые операции фронтов до этого, как правило, были известны лишь тем командующим, которые их выполняли. Другие же командующие обычно не были в достаточной степени об этом осведомлены. Более того, даже предварительная подготовка фронтовых операций велась весьма узким кругом лиц из руководства фронта. Это, конечно, имело свои положительные результаты, пресекалась в какой-то степени возможная утечка информации о готовящейся операции, однако такое положение вызывало и определенные недостатки, я бы даже сказал, имело и прямо отрицательные последствия. Нетрудно себе представить, в каком положении находился тот или иной командующий фронтом, проводящий операцию и не могущий представить себе общую обстановку на всех фронтах, что имело, конечно, для него огромное значение. Командующий фронтом — это не тактик, то есть человек, видящий перед собой поле боя и решающий задачи, если можно так выразиться, в пределах практической видимости. Командуя фронтом, человек может только тогда обоснованно принимать решения или дать то или иное предложение по поставленной перед ним задаче, когда он знает общее положение на фронтах, о проводимых там операциях и последующих наметках.
Объем мышления всегда должен соответствовать, по меньшей мере, объему той работы, на которую поставлен человек, если не сказать больше. В то же самое время всякому объему мышления должен соответствовать и объем получаемой информации. Каков объем информации, таков и объем мышления. [440] Речь, конечно, здесь идет о людях, которые в соответствии с занимаемой должностью способны осмыслить и освоить тот объем информации, который они могут получать. Таким образом, если объем информации меньше того, что может освоить объем мышления, то и качество выполняемой работы будет соответствовать лишь тому объему информации, которая в данном случае получена.
И вот при подготовке наступательной операции в Белоруссии командующие фронтов, которые должны были принимать в ней участие, получили заблаговременно полную информацию о замыслах Ставки и месте каждого из них в проведении предстоящих боев. Я не могу утверждать категорически, но, насколько мне известно, таких объемных информации раньше не делалось. И дальнейший ход операции показал, как сумели использовать полученную информацию командующие фронтов в своей деятельности и какие это дало результаты.
Здесь мне вновь хочется подчеркнуть «удельный вес» собственно командующих фронтами. Дело в том, что в изданной мемуарной литературе как-то не особенно чувствуется присутствие этих командующих на своих фронтах, где в то время находились представители Ставки Верховного Главнокомандования. А так как эти представители до второй половины 1944 года, как правило, были на фронтах, выполняющих важные боевые задачи, то командующие этих фронтов являлись вроде бы лишь участниками принимаемых решений. Лишь после проведения Белорусской операции такое представительство было в основе своей ликвидировано и командующие фронтами уже сами, непосредственно общались с руководством, минуя иные инстанции, хотя я должен сказать, что за время всей войны мне не довелось встречаться на фронтах с кем-либо из представителей Верховного Главнокомандования, которые принимали бы те или иные решения без предварительного обсуждения их с командующим фронтом с последующим докладом решения высшему руководству. Речь идет, конечно, о принятии каких-либо ответственных, серьезных решений.
Вот я и хочу остановиться здесь на некоторых примерах, где подчеркивается, что все же главным ответственным лицом на фронте, отвечавшим за все, что там происходит, являлся в первую очередь командующий фронтом. Он первый нес ответственность за действия своих войск и с него, а не с кого-либо другого, спрашивали, если поставленные перед фронтом задачи оказались невыполненными.
В ходе подготовки Белорусской операции было много вопросов, по которым в процессе их решения имелись и различные мнения. Удивительного в этом ничего нет, так как в решении любого дела, тем более военного, могут быть не похожие друг на друга предложения, а следовательно, и различные подходы к их решению. Однако на войне все становится ясным и понятным, когда дело уже сделано и когда можно уже точно сказать, кто был более прав и кто менее или совсем не прав. [441] Но вот вопрос, в чью пользу следует решить предлагаемые, не похожие друг на друга, варианты. Ведь раз они противоположны и не похожи друг на друга, значит, и метод их решения совершенно различен! Однако как один, так и другой вариант имеют свои обоснования, и, конечно, серьезные обоснования, и отмахнуться от какого-либо из них просто так, не приведя достаточных для этого причин, нельзя, а решать вопрос надо. Вот в такое положение и был поставлен Верховный, когда обсуждался вопрос, как начинать операцию «Багратион» и где наносить главный удар.