Дальняя бомбардировочная...
Шрифт:
Немало летчиков и членов их экипажей из фронтовых частей ГВФ отдали свою жизнь, выполняя такие задания…
Всячески помогая развитию деятельности ГВФ, лишь в одном вопросе, можно сказать, оставался я глух. Это относилось к просьбам руководства Аэрофлота об увеличении управленческого аппарата в связи с ростом объема работы. И вот почему.
Довелось как-то мне присутствовать при обсуждении вопросов об увеличении выпуска промышленностью боевой техники. В частности, обсуждалась возможность увеличения выпуска такой техники наркоматом станкостроения. Руководил этим наркоматом А. И. Ефремов [131] , впоследствии заместитель Председателя Совета Министров СССР. Когда наркома спросили, есть ли у него такие возможности, Ефремов сказал, что возможности у него есть, но ему нужно помочь в ряде вопросов, называя которые он упомянул и о необходимости увеличения управленческого аппарата по всему наркомату, назвав цифру, кажется, в 800 человек. Верховный, как обычно, прохаживался по кабинету и внимательно слушал Ефремова. Когда тот закончил, Сталин, подойдя к нему, задал вопрос:
131
Ефремов Александр Илларионович (1904—1951). С 1941 г. нарком (министр) станкостроения СССР. С 1949 г. зам. председателя СМ СССР.
— Скажите, пожалуйста, вы слышали что-нибудь о фамилии Бугров?
— Нет, товарищ Сталин, такой фамилии я не слыхал, — ответил Ефремов.
— Так я вам тогда скажу, — помолчав немного, сказал Верховный, — Бугров был известным на всю Волгу мукомолом. Все мельницы принадлежали ему. Только его мука продавалась в Поволжье. [523] Ему принадлежал огромный флот пароходов и барж. Оборот его торговли определялся многими и многими миллионами золотых рублей. Он имел огромные прибыли.
Сделав короткую паузу, Сталин спросил:
— Как вы думаете, каким штатом располагал Бугров для управления всем своим хозяйством, а также контролем за ним?!
Ответить на этот вопрос Ефремов, конечно, не мог, как и остальные присутствующие. Верховный некоторое время ходил и молча набивал трубку. Наконец он сказал:
— Раз вы все не знаете, я вам скажу. У Бугрова были: он сам, его приказчик и бухгалтер, которому он платил двадцать пять тысяч рублей в год. Кроме этого, бухгалтер получал бесплатную квартиру и ездил на бугровских лошадях. Видимо, бухгалтер стоил таких денег. Зря платить ему Бугров не стал бы, умел сводить концы с концами. Вот и весь штат. А ведь Бугров был капиталист и мог бы, видимо, иметь и больший штат. Однако капиталист не будет тратить зря деньги, если это не вызывается крайней необходимостью, хотя деньги и являются его собственностью.
Немного помолчав, как бы раздумывая, Сталин продолжал:
— У нас с вами собственных денег нет, они принадлежат не нам с вами, а народу, и относиться поэтому к ним мы должны особо бережливо, зная, что распоряжаемся мы с вами не своим добром. Вот мы и просим вас, — обращаясь к наркому, продолжал Верховный, — посмотрите с этих позиций ваши предложения и дайте нам их на подпись.
Я не знаю, что представил нарком Ефремов на утверждение правительству, но в одном совершенно уверен: цифры в 800 человек там не было.
Думается мне, что знать об этом эпизоде полезно и теперь. Кстати сказать, не увеличивая управленческого аппарата, личный состав Аэрофлота отлично справлялся со все возрастающим объемом работы и с высокими показателями закончил войну. Приведенный же выше эпизод был рассказан всем товарищам, имевшим отношение к этому вопросу и, безусловно, сыграл свою положительную роль.
Нужно сказать, что, несмотря на коренное качественное изменение самолето-моторного парка в ГВФ, которым было получено через военную приемку АДД за 1943–1944 годы 342 новых самолета Ли-2 и Си-47, все же работы было столько, что приходилось подключать в напряженные периоды ведения боевых действий и самолеты, предназначенные для выполнения боевых задач. Ведь при огромном размахе наступательных действий войск нашей армии за летнюю кампанию 1944 года было пройдено с боями от Кишинева до Белграда свыше 900 километров, от Жлобина до Варшавы более 600, от Витебска до Тильзита — 550. [524]
Огромные победы были одержаны Красной Армией в 1944 году. 136 вражеских дивизий было разбито. Была освобождена вся территория нашего государства, выведены из войны вассалы фашистской Германии — Румыния, Венгрия, Болгария и Финляндия, повернувшие свое оружие против Гитлера и объявившие ему войну. Однако наши союзники, высадившиеся в конце концов в Северной Нормандии, плохо продвигались вперед. Тем временем Гитлер перебрасывал свои дивизии с запада на восток, как будто бы высадившиеся союзные войска ничего особенного для него не значили. Наконец, по союзникам в Арденнах был нанесен сокрушительный удар, который мог повлечь за собой катастрофические последствия… Как я уже говорил, много всяких странностей было в поведении наших союзников, что заставляло нас держаться в отношении их достаточно настороженно. Приведу здесь лишь одну выдержку из книги Советского информбюро «Фальсификаторы истории» (М., 1948, с. 71—75):
«Зондаж позиции гитлеровской Германии был произведен представителями Англии и Соединенных Штатов Америки уже во время войны, после организации антигитлеровской коалиции: Англия — Соединенные Штаты Америки — СССР. Это явствует из документов, захваченных советскими войсками в Германии.
Из этих документов видно, что осенью 1941 года, а также в 1942-м и в 1943 годах в Лиссабоне и в Швейцарии происходили переговоры за спиной СССР между представителями Англии и Германии, а потом между представителями Соединенных Штатов Америки и Германии по вопросу заключения мира с Германией.
В одном из документов — приложении к донесению заместителя германского министра иностранных дел Вейцзекера, излагается ход этих переговоров в Лиссабоне в сентябре 1941 года. Из этого документа видно, что 13 сентября состоялась встреча сына лорда Бивербрука Эйткена, офицера английской армии, впоследствии члена английского парламента, представлявшего Англию, с венгром Густавом фон Кевером, действовавшим по поручению германского министерства иностранных дел, как можно судить об этом по письму германского генерального консула в Женеве Крауля на имя Вейцзекера.
В этих переговорах Эйткен прямо поставил вопрос: „Нельзя ли было бы использовать наступающую зиму и весну для того, чтобы за кулисами обсудить возможности мира?“
Другие документы говорят о переговорах, которые происходили между представителями правительств США и Германии в феврале 1943 года в Швейцарии. Эти переговоры со стороны США вел специальный уполномоченный правительства США Аллен Даллес [132] (брат Джона Фостера Даллеса [133] ), фигурировавший под конспиративной фамилией „Балл“ и имевший „непосредственные поручения и полномочия Белого дома“. Его собеседником с германской стороны был князь М. Гогенлоэ, близкий к правящим кругам гитлеровской Германии и действовавший в качестве гитлеровского представителя под вымышленной фамилией „Паульс“. [525] Документ, содержащий изложение этих переговоров, принадлежал гитлеровской службе безопасности (СД).
Как видно из документа, в беседе были затронуты важные вопросы, касающиеся Австрии, Чехословакии, Польши, Румынии, Венгрии, и что особенно важно, вопрос о заключении с Германией мира.
В этой беседе А. Даллес („Балл“) заявил, что „никогда впредь не будет допущено, чтобы народы подобно германскому были вынуждены на отчаянные эксперименты и героизм из-за несправедливости и нужды. Германское государство должно остаться существовать как фактор порядка и восстановления. О разделе его или об отделении Австрии не может быть и речи“.
Касаясь Польши, Даллес („Балл“) заявил, что „путем расширения Польши в сторону востока и сохранения Румынии и сильной Венгрии следует поддержать создание санитарного кордона против большевизма и панславизма“. Далее в записи беседы отмечается, что „м-р Балл“ более или менее согласен с государственной и промышленной организацией Европы на основе больших пространств, полагая, что федеративная Великая Германия (подобная США) с примыкающей к ней Дунайской конфедерацией будет лучшей гарантией порядка и восстановления Центральной и Восточной Европы.
Даллес („Балл“) также заявил, что он вполне признает притязание германской промышленности на ведущую роль в Европе.
Нельзя не отметить, что этот зондаж был произведен англичанами и американцами без ведома и согласия их союзников — Советского Союза, причем Советскому правительству ничего не было сообщено о результатах этого зондажа даже в порядке последующей информации. Это могло означать, что правительства США и Англии сделали попытку вступить в данном случае на путь переговоров с Гитлером о сепаратном мире.
Ясно, что такое поведение правительств Англии и США нельзя рассматривать иначе, как нарушение элементарных требований союзнического долга и союзнических обязательств…»
132
Даллес Аллен Уэлш (1893—1969). В 1942—1945 гг. руководитель политической разведки США в Европе. В 1953—1961 гг. директор ЦРУ. Брат Дж. Ф. Даллеса.
133
Даллес Джон Фостер (1888—1959). Госсекретарь США в 1953—1959 гг.
Можно было бы продолжить перечень еще многих других фактов, свидетельствующих о неискренности, это говоря дипломатическим языком, союзников в отношениях с нами, когда подписи под всякими посланиями — «искренне Ваш», «преданный Вам» и прочие любезные изречения, по сути дела, не стоили и ломаного гроша. Вот почему мне довелось не раз слышать от Сталина в адрес наших союзников, что политика государств с разной идеологией может смыкаться лишь в самых необходимых, непреложных случаях, когда иного выхода на данном отрезке времени нет, ибо капиталист при любой, даже самой малой возможности будет делать все возможное, чтобы стереть с лица земли любое социальное устройство, которое не соответствует существующему на сегодняшний день закону капитализма. [526] Кто думает, что это не так, что можно найти какие-то приемлемые формы и беззаботно жить в дружбе с капиталистом, тот серьезно ошибается. Такие серьезные просчеты могут повлечь и обязательно повлекут за собой серьезные последствия. Далее Сталин приводил высказывания В. И. Ленина о том, что, если тебя где-то похвалил капиталист, значит, ты в чем-то допустил серьезную ошибку, которую нужно найти и исправить.
На примере многострадального народа Чили видим мы всю сущность империализма, который, не останавливаясь ни перед чем, восстанавливает свои утраченные права и в прямом смысле истребляет не только всех ему сопротивляющихся, но и тех, кто просто с ним не согласен. Вот к чему может привести и приводит вера людей, стоящих у руководства своей страной, в то, что можно мирно и беззаботно жить бок о бок с капиталистом, если тебя поддерживает большинство населения, хотя взгляды твои на то, как должно жить это общество, — некапиталистические и ты их проводишь в жизнь демократическим путем. Такая вера потянет в пропасть не только руководство страны, но и весь народ. Мы видим это сейчас на горьком примере народа Чили. [134]
134
Речь идет о свержении и убийстве президента Чили социалиста С. Альенде в результате военного переворота, который возглавлял генерал А. Пиночет (1973).
Мирное сосуществование некапиталистического общества с капиталистическим, безусловно, возможно, но при наличии надлежащей мощи, гарантирующей от всяких возможных неожиданностей.
Однако нам следует вернуться к Великой Отечественной войне. Приведенные документы не были нам тогда известны, но мы располагали достаточными сведениями, полученными из разных источников (в том числе и от разведчиков, которых забрасывали в тыл к немцам экипажи АДД), что союзники не ведут с нами открытую честную игру, а поэтому их топтание на месте после высадки в Нормандии, естественно, вызывало у нас не только недоумение, но и обоснованную подозрительность. Однако удар гитлеровцев в Арденнах заставил нас поверить в отсутствие у союзников того опыта, тех знаний, которые приобрели наши войска и наши полководцы за три с половиной года войны. Не в наших интересах было возможное поражение англо-американских войск на западе. Союзники попросили помощи, и мы немедленно на эту просьбу откликнулись, честно соблюдая договор о сотрудничестве и взаимопомощи. Вот в таких условиях — огромных побед Красной Армии на востоке и серьезного поражения союзников на западе — и начался последний год, а точнее, уже несколько последних месяцев войны с гитлеровской Германией. [542]