Дама с собачкой
Шрифт:
– Делла, не знаю, что ты подумала, но мне показалось, что ты вот-вот заплачешь. Я хотел успокоить тебя.
– А-а, по рецепту Алистера.
– У тебя действительно дрожал голос.
– От злости.
– Я увидел план и понял, что мои страхи напрасны.
– Ты-то туда зачем лезешь?
Август помолчал.
– Я нужен.
– Уверен?
– Да. Павлов хорохорится, но он уже не тот, что был.
– Ты тоже заметил.
– Делла, я не заметил – я наверняка знаю, что у него оба колена протезированы. Левое дважды. Павлова надо разгрузить хотя бы частично. Даже
– Ты же вроде его недолюбливал.
– И сейчас недолюбливаю. Но я меньше всего хочу, чтобы он погиб в моей экспедиции. Пусть возвращается домой с победой и помирает там.
– Хорошо, но ты сам сказал: в команде полно мужчин. Зачем ты-то?
– Делла, как я могу остаться на борту, если ты пойдешь вниз? Ну что я, трус, по-твоему? Я прекрасно тренирован, уж получше большинства тех, кем буду командовать. Задача у меня не самая трудная, и объективные шансы выжить повыше, чем у того же Павлова.
Я засмеялась и сказала:
– Спокойной ночи.
– Утром встретимся, – ответил Август.
Все еще посмеиваясь, я дошла до спальни. Открыла дверь. Розы лежали на полу, в них развалилась Василиса, а на моей подушке красовалась дохлая мышь. Я застонала, выругалась, взяла чистую подушку и пошла спать к Августу.
– Мисс Берг, – прошелестел Лур, – вас просят в рубку.
Я кивнула. Лур впервые оказался в космосе, он родился и все двадцать лет своей жизни прожил в Пиблс, не бывая дальше Эдинбурга. Мы не собирались брать его в экспедицию, но в последний момент леди Памела широко распахнула наивные глаза и ужаснулась: как же так, мы в рейсе окажемся без стюарда! То, что мы прекрасно могли обслужить себя сами, у нее в голове не укладывалось. Август не стал спорить, решив, что просто оставит Лура на яхте, когда придет время пересаживаться на рабочие корабли.
Лур не знал, что его не допустят до рискованных приключений, поэтому немного боялся, но всячески скрывал неуверенность. Индейцы вообще очень гордый народ.
В рубке меня ждало пустое кресло штурмана и мерцающий монитор. Я села, коснулась пульта. На мониторе появился мой папа.
– Есть результат, – сказал он.
Позавчера, через двенадцать часов после нашего старта, он сообщил мне, что получил посылку от Куруги. Я посоветовала ему немедля ехать на Таниру и отдать ее на экспертизу доктору Моррису, лучшему патологоанатому, чокнутому гению и вообще прекрасному человеку. Не нужно никаких писем, Моррис знает мою девичью фамилию и не откажет. Но следует приготовиться к тому, что доктор захочет услышать нашу семейную историю. Он такой любопытный, когда у себя дома. Впрочем, вне дома он не бывает. Кто-то шутил, что доктор Моррис за двадцать лет ни разу не выходил под открытое небо.
– Этот твой доктор Моррис – очень светлый человек, – добавил папа. – Я давно не получал такого удовольствия от общения. Умный и простой. Твой босс умный и сложный, а этот простой.
– Что получилось?
– В общем, даже генетические тесты на родство не понадобились, и так все ясно. Волосы, ногти – это Крис. Органы – сейчас выясняют бедолагу, у которого их вырезали. Кровь на пулях вообще не пойми чья. А пепел – не человеческий точно. Каков мерзавец, а? Это я про Куруги.
– Пап, а чего ты хотел от рабовладельца и пирата?
– Хм. Я думал, он офицер.
– По-твоему, офицер не может совмещать?
– Странные нынче офицеры пошли. В мое время такого урода случайно застрелить могли.
– Пап, ну ты же не служил вообще на всех базах, как ты можешь говорить за все твое время?
– Тоже верно. Вы там как?
– Идем потихоньку.
– Зря ты отказалась от нашей помощи.
– Пап, мы не собираемся вести масштабные боевые действия.
– Знаешь, эти действия – они такие, ты их не собираешься, а они тебя масштабируют.
Я рассмеялась.
– Пока! Маме привет. Я скоро вернусь.
– Отомсти за Криса, дочь. Пусть Слониками чертенят в аду пугают.
– Даже не сомневайся.
Сеанс связи закончился. Я сидела неподвижно, чему-то улыбаясь. Рядом возникла рука, на ладони – маленький корабельный поднос и чашка кофе на нем. Я подняла взгляд – Лур. Он даже на борту старался сохранять порядок, принятый в Пиблс.
– Спасибо.
До границы, где кончался Закон, нам оставалось меньше суток ходу.
Ночная сторона.
Четкие орбиты следящих спутников на моем мониторе.
Мы уже на аппарелях. Справа – Павлов, он Сокол. С ним Василиса и чертова уйма взрывчатки. Василиса – Белка. Слева – Август с электромагнитной гадостью в нагрузку. Он, разумеется, Орел. А меня обозвали Синицей.
Август сказал, что ради соответствия исторической правде Павлов должен быть Стрелкой. Ну, раз с ним вместе летит Белка. Тогда ты – Лайка, ответил Павлов, но такое имя брать нельзя, дурная примета. Поэтому нечего выпендриваться, будем, как все, орлами-соколами.
Вчера я просто в осадок выпала, когда увидела багаж Павлова. Мы по секундомеру буквально перепрыгнули с борта яхты на «Дельфин-1», который вела баба Лиза. Перед стартом она получила багаж Павлова и доставила в целости. К счастью, ей никто не сказал, что в контейнере полтонны взрывчатки. А к утру часть его сокровищ распределили по двум челнокам. В моем, «командном», была только аппаратура.
Отсчет.
Справа мелодично засвистел Павлов. Слева недовольно фыркнул Август.
– Переведите, – потребовала я.
– Фальшивит, – объяснил Август.
– Сам ты фальшивишь. Это кавер-версия, – отозвался Павлов.
«Дельфин-2» вышел на позицию.
– Начали!
Красивого взрыва с разлетом осколков не было, просто спутник свинтился с орбиты и ушел вниз.
У нас ровно три часа до подхода ближайшего патрульного корабля.
Люк открылся. Перед нами – радужный край атмосферы Беты. И планета внизу.
– Сброс.
Три беспилотника, потом мы, потом еще три беспилотника.
Верхние слои атмосферы. Порядок, все планово, я выровнялась. В яму провалился Август, но немедленно догнал. А Павлов нырнул так, что у меня сердце екнуло. Хоть бы собаку пожалел.