Даманский. Огненные берега
Шрифт:
Нормальный, в общем-то, парень, не какой-нибудь столичный проходимец или выходец из братских солнечных республик. Круглый сирота, воспитывала его дальняя родственница и делала это правильно, претензий к тете Кате – никаких.
По окончании училища Павлу светила Группа советских войск в Германии – достойное место службы. Но и тогда Настя испугалась: как Германия? Почему Германия? Он смеялся – там уже четверть века нет фашистов, все – наше. Куда ни кинь – мирная жизнь, в светлое время живем! И служба в армии – сплошное удовольствие!
Потом пришло другое назначение: город Брест – граница с братской Польшей. Он хотел чего-то более серьезного, но смирился, а Настя расцвела – вот там и заживем!
Служба с видом на польские посты продолжалась недолго, но протекала гладко, если не замечать некоторой напряженности после событий в Чехословакии. В 1968-м там вспыхнули антисоветские беспорядки. ЧССР наводнили войска Варшавского договора, Прагу оккупировали советские танки, десантники арестовали руководство государства, отошедшее от принципов марксизма-ленинизма.
Зараза недовольства долго потом ощущалась во всех союзных странах. Но все закончилось благополучно – Восточная Европа продолжила строить социализм.
Потом обострились отношения с Китаем – вся их ревизионистская деятельность, недобрый взгляд на Сибирь, дикая культурная революция, затеянная для усиления власти зарвавшегося Мао… Срочное предписание: оставить место службы и прибыть в столицу за новым назначением. Многих офицеров пограничных войск КГБ СССР переводили в Сибирь и на Дальний Восток. Над окраинными регионами дамокловым мечом нависла многомиллионная китайская армия, преданная до последнего вздоха своему безумному кормчему…
– Я не смогу там, не выдержу, с ума сойду… – шептала Настя, гладя его руку. – Мне уже тревожно. Предчувствия недобрые, Пашенька…
– Диалог возможен или ты уже все решила? – он попытался отделаться шуткой.
– Я просто ною, – вздохнула девушка. – Твое украшение – сила, мое – слабость. Относись ко мне снисходительно, ладно? У тебя будет хорошая зарплата? – сменила она тему.
– Хорошая, – кивнул Павел. – Но размер придется уточнять. Что тебе эти деньги? Не купишь на них счастья, дорогая.
– А ты мне их дай, – шептала Настя, – и я покажу, как это делается…
Он рассмеялся. В этот момент в приоткрытую дверь просунулась физиономия наглого парня в футболке «СИБСЕЛЬМАШ», скабрезно оскалилась.
– Чаевничаете, попутчики? А позвольте пригласить вашу даму в вагон-ресторан, пусть покушает девушка…
Он не договорил, Павел подлетел к нему в гневе, краска прилила к лицу. Вот кому он от души бы врезал!
Настя испугалась, схватила его за руку:
– Паша, не надо, не связывайся!
Он вырвался, лицо пылало. Невоспитанный субъект развязно гоготнул и испарился, задвинув за собой дверь. Павел сплюнул. Сам виноват, почему оставил дверь открытой? Теперь вся местная шпана видит, чем они занимаются и что едят. Не могут просто так пройти мимо.
– Паша, остынь, успокойся… – уговаривала Настя. – Этот парень просто шутит, он не сделает нам ничего плохого…
А что он может сделать плохого? Пусть только попробует! Опыт контакта со шпаной у Павла имелся. И в школе случалось, и в училище – сущее удовольствие ходить по вечерним подворотням провинциальных городов. «Эй, пацан, пятнадцать копеек есть? А если найду? А чего такой бурый?» В зубы получают – и сразу отваливают, только пыхтят, мол, мы еще встретимся. Но никого из них Павел так больше и не встречал.
Он махнул рукой, сел на место и уставился в окно. И без того все подвешено, нет уверенности в завтрашнем дне, а тут еще этот лезет…
– Не могу я так, Настя, – пожаловался он. – Ты – красивая девушка, мужики на тебя глядят, как на икону, слюни глотают, норовят познакомиться. Меня трясет, когда они к тебе лезут. Ревность дурацкая, всех поубивать готов…
– …сказал человек, везущий жену в края, где нет ни одной женщины, – улыбнулась Настя.
– Ну, почему ни одной? – смутился Павел. – Все там есть, и женщины, наверное, тоже…
– Ладно, замнем для ясности, – вздохнула Настя. – Все будет хорошо, люди живут даже в Антарктике и на острове Врангеля. Как-то договариваются с пингвинами и с белыми медведями. Долго нам еще ехать?
– Нет, – он посмотрел на часы. – От Хабаровска до станции Бикиновка – двести с хвостиком верст. Поезд не реактивный, но вроде едет.
– К ночи будем, – вздохнула девушка. – И станция, где мы сойдем, – не центр мироздания. Нас встретят?
– Сомневаюсь, – честно признался он. – Руководство заставы знает о моем прибытии, но вряд ли пришлет за нами почетный караул с оркестром. Мы люди самостоятельные, доберемся. Время есть – служба начнется только завтра.
– Боюсь даже спрашивать, живут ли там люди…
Они молчали, грызли сухое печенье. Согласно скудной информации люди там жили. Поселок Нижняя Масловка, погранзастава с одноименным названием – составная часть Уманского пограничного отряда. Двенадцать верст от железной дороги. А в Приморье на советской стороне не только медведи с тиграми обитают – местность населенная, особенно ближе к океану…
– Все отлично, милая, – Павел встрепенулся, погладил жену. – Мы – люди коммуникабельные, ко всему привычные, прорвемся…
– У моей мамы двадцать восьмого февраля день рождения, – напомнила девушка. – А я даже не уверена, что смогу отправить ей поздравительную телеграмму… Сегодня какое число?
– Тридцатое февраля, – буркнул Павел. Отношения с тещей не складывались с самого начала. Они не ссорились, не ругались, но в ее присутствии у него начиналась необъяснимая чесотка, возникало желание развеять свой прах. И за всем этим с невыразимой печалью наблюдал тесть – хороший, в общем-то, мужчина, но сильно придавленный каблуком.