Даманский. Огненные берега
Шрифт:
Контрольно-пропускной пункт. Подбоченились военные в светло-песочных полушубках с автоматами, проверили бумаги. Рослый ефрейтор вкрадчиво улыбался Насте, но сделал каменное лицо, перехватив уничтожающий взгляд лейтенанта. Сдержанно кивнул, отступил в сторону.
Воинская часть смотрелась солидно, как-то даже чересчур для обычной заставы. Небольшой плац, стенды с наглядной агитацией, призывающие крепить бдительность и непременно посетить всенародные выборы. Вытянутый барак, казарма, огороженный колючкой склад ГСМ, отдельно стоящее здание столовой. Невнятные постройки за деревьями – видимо, епархия хозяйственного взвода. На плацу отделение солдат приобретало навыки строевой подготовки – двигались с ленцой,
На севере, в просветах между деревьями, проявлялось заснеженное пустое пространство…
– Река Уссури, – показал водитель, – «Черная, как сажа», если с маньчжурского перевести. Там граница – яблоко раздора… – сержант задумался, не сболтнул ли чего лишнего. – От заставы – три тропы в сторону реки – для удобства, так сказать, пользования. Застава у нас усиленная, поскольку объект – важный. Соседняя застава – «Куликовские сопки» – на востоке, в пятнадцати верстах, там нет островов, берега обрывистые, отсюда и объект не столь значимый. А у нас только погранцов около сотни – четыре взвода. Плюс отделение служебных собак, узел связи, прожекторное отделение, хозяйственная часть – вспомогательные, так сказать, подразделения… Гражданские из Нижней Масловки у нас работают; устроены на постоянку – в магазине, в медсанчасти, в библиотеке. Клуб маленький, зал на пятьдесят посадочных мест, так что кино по выходным смотрим по очереди. Недавно «Неуловимых мстителей» привозили, – встрепенулся водитель. – По несколько раз ходили, если время позволяло. Не видели еще? Новый фильм про Гражданскую войну – как три пацана и девчонка банду атамана Бурнаша гоняли. Вот умора, я вам скажу, наши животы надрывали…
– Отстаете от жизни, сержант, – улыбнулся Павел. – Уже и продолжение сняли – «Новые приключения неуловимых». Те же пацаны с девчонкой, только повзрослели и орудуют теперь в Крыму, Белую гвардию за нос водят.
– Серьезно? – удивился сержант. – Так это замечательно, товарищ лейтенант. Значит, и к нам привезут… Не пройдет и года.
Машина неторопливо объезжала плац. Солдаты поглядывали на пассажирку, сбивали шаг. Еще одна группа военных курила у беседки, оплетенной высохшим вьюном. В районе столовой мелькали лопаты – дневальные боролись со снегом.
– Здесь остановлю, – водитель втиснул машину между стендами с агитацией. – Идите в штаб, товарищ лейтенант. Капитан Стрельцов был на месте. А я вашу жену посторожу…
Мелькнула мысль, что Настя – как граница СССР, священна и неприкосновенна.
– Ее зовут Анастасия Игоревна, отвечаете за нее головой. Не выходи из машины, Настя, я скоро вернусь… наверное.
«Застава – наш дом родной», – уверяла надпись на кумаче.
Павел вошел в здание штаба, небольшую пристройку к казарме, козырнул дневальному. Тот проводил его любопытным взглядом. Заурядная коридорная система, чистые полы, потолок не первой свежести. У дежурного по части потрескивала аппаратура, сюда поступали доклады от нарядов, несущих службу. Граница охранялась в любое время дня и ночи.
– Лейтенант Курочкин, – протянул руку светловолосый обладатель красной повязки. – Рад познакомиться, товарищ лейтенант. Все уже в курсе, что вы подъедете. Зайдите к начальнику, доложите. Это следующая дверь по коридору.
– Разрешите? – Павел заглянул в небольшое, скромно обставленное помещение, не забыв предварительно постучать.
– Разрешаю, милости просим, – прозвучало из кабинета. Мужчина с погонами капитана сидел за столом, курил, перелистывал ведомости и ставил подписи. Он поднял голову, отложил ручку. Капитану Стрельцову было под сорок, гладко выбрит, суховат, явно не любитель нервных движений. Он внимательно разглядывал посетителя, пока тот докладывал по форме.
– Ладно, будем считать, что добрались, товарищ лейтенант… – Он углубился в чтение предъявленных Павлом документов,
– Так через всю страну, товарищ капитан… – стал оправдываться Павел, косясь на карту района, висящую на стене. – Сразу к вам, доложить о прибытии. Супруга в машине дожидается…
– Да неужели? – удивился Стрельцов, подходя к окну. – Ну, что ж, похвально, Павел Константинович, весьма похвально. Можно даже сказать, удивили… – он отвернулся от окна и засмеялся. – Каюсь, вы мне напомнили сосланного в Сибирь декабриста, у которого есть прекрасная жена, готовая разделить с ним тяготы неволи. Это шутка. Все в порядке. Надеюсь, ваша супруга гармонично впишется в нашу беспокойную и насыщенную интересными событиями жизнь. Детей нет?
– Никак нет.
– Хорошо… Вернее, плохо, но какие ваши годы? Признайтесь, как насчет маршальского жезла в солдатском ранце? – он испытующе уставился на нового подчиненного.
Павел не растерялся:
– Лежит, товарищ капитан. Завернут в газетку, придавлен другими вещами…
– Но пока точно не определились? – проницательно заметил Стрельцов.
Возражать было глупо.
– Служба покажет, товарищ капитан. В училище поступал по призванию, не за престижем шел и не ради любопытства. Мой отец в 1945-м командовал ротой дивизионной разведки, погиб на Зееловских высотах под Берлином, когда его группа попала в засаду. Это произошло за две недели до Победы и за неделю… до моего рождения. Мать служила в медсанчасти, после войны была главврачом в госпитале Западного пограничного округа. Все свое детство я провел среди зеленых фуражек, простите… – он смутился.
– Ладно, посмотрим, на что вы способны, – капитан сухо улыбнулся и посмотрел на часы. – Не будем мучить вашу супругу, она и так натерпелась. Вот ключи от квартиры, – он достал связку с биркой. – Номер дома – два, квартира – четвертая, на втором этаже. Это нормальная двухкомнатная квартира с кухней и санузлом. Последние полгода жилье пустует, но все коммуникации должны быть в порядке. Отвезете жену, осмотритесь, и через два часа – милости просим на службу. Кстати, взвод у нас, в отличие от обычных застав, взводная, а не отделенная структура, который вы возглавите, – тоже четвертый. В нем проходят службу ребята, которым весной на дембель. Давненько над ними не довлела офицерская рука, гм… Не скажу, что в подразделении казачья вольница, взводом временно командует старшина Фролов. Но сдается мне, он их изрядно распустил, придется вам затягивать гайки. Не забудьте побриться, лейтенант…
– Рядом с нашим домом есть магазин… – зашептала Настя, когда он усаживался в машину. – Но Вася говорит, что в нем не разгуляешься, продают только самое необходимое. Можно пешком дойти до поселка, там целых два магазина: один продуктовый, другой промтоварный…
– И в них есть все, что твоей душе угодно, – заключил Павел. – Вези, Василий, домой – номер два, квартира четыре, второй этаж.
– Ладно хоть не первый, – тоскливым эхом отозвалась Настя.
Сержант сочувственно покашливал, подвозя их к первому подъезду. Обычный панельный дом, два подъезда, детская площадка под снегом. Подобные здания есть в каждом городе и в каждом райцентре. Но казенщина бросалась в глаза – все серо, неуютно, не обжито. Из украшений на входе – портрет кандидата в депутаты от блока коммунистов и беспартийных, пара оборванных объявлений.