Дамби - не гад!
Шрифт:
Официальная регистрация отнимет много времени и сил, а без нее можно легко загреметь за решетку. Да и потом, тратить кучу нервов и денег на легализацию 'пушки', чтобы иметь возможность на редких выходных в компании друзей пострелять по бутылкам, глупо. Использовать же огнестрел в качестве защиты от бандитов и вовсе опасно - родное государство чересчур превратно трактовало вопросы допустимой самообороны. В уличной схватке вместо него лучше воспользоваться тем же электрошокером или баллончиком со слезогонкой. Или обрезком трубы, если уж на то пошло. Хотя, как показывает жизнь, все это вовсе не гарантирует успех при встрече с гопниками.
Я машинально почесал висок, припомнив
Мао Цзедун говорил, что винтовка рождает власть. Подражая великому китайскому вождю, я мог авторитетно заявить, что револьвер рождает уверенность в собственных силах. Как тот же Феликс Фелицис. Однако я понимал, что это лишь самообман, и не тешил себя напрасными иллюзиями. Узелок на память - надо будет при следующей вылазке в Лондон обзавестись запасом патронов и потренироваться в укромном месте. У Дамблдора-то практики не было, так что без предварительной пристрелки я с пяти метров и в ростовую мишень вряд ли попаду.
Спрятав оружие в ящик стола, я не удержался и немного помечтал. Эх, как было бы хорошо, угоди я не в канон, а в мир одного из фанфиков. Сейчас бы снабдил трофей 'хитрыми рунами', обеспечивающими ему бесконечный запас зарядов, охлаждение ствола, увеличение пробивной способности пуль с их самонаведением на выбранную цель, и не знал бы горя! Жаль, благодаря суровым законам данной реальности, это невозможно. Максимум, что я могу - нанести на револьвер узор универсальной защиты, чтобы патроны в барабане не взрывались от направленного магического воздействия, причиняя больше вреда владельцу оружия, нежели его противнику.
Оставив мечты, я вернулся к работе - разбору корреспонденции. Сперва ответил родителям учеников, затем принялся сочинять послания коллегам-паникерам и прочей очень и не очень уважаемой магической братии. Я извинялся за молчание, сетовал на то, что дела Хогвартса не оставляют мне ни минуты свободного времени, успокаивал переживающих за судьбу законопроекта и при этом жалел (понятное дело, в мыслях), что не могу воспользоваться чарами копирования.
Увы, применение подобных заклинаний в отношении личной переписки у волшебников считалось недопустимым. Традиции, мать бы их так! Причем они не запрещали тем же министерским клеркам использовать бланки со стандартными вариантами ответов на письменные заявления граждан. А вот отправлять копию письма вместо оригинала - упаси Мерлин! Это же в высшей степени некультурно!
Разумеется, я даже не заикался в текстах про договоренность с Малфоем и возможное радикальное изменение законопроекта. Пусть в политике я валенок, но все же понимал - подобную информационную бомбу лучше придержать, чтобы потом эффектно рвануть в нужный для пользы дела момент. К примеру, на заседании Визенгамота. Уверен, Люциус тоже склонялся к данному варианту, поэтому и пообещал прислать свою версию так скоро. Видимо, надеется успеть выработать совместную стратегию для набора нужного количества голосов для быстрого принятия законопроэкта.
Надо сказать, в письмах я избегал конкретики, как только мог. Одним магам обиняками заявлял, что у меня все схвачено и повода для беспокойства нет, другим намекал на туманные обстоятельства, которые вынуждают меня дистанцироваться от публичного обсуждения будущего закона, третьим, панически требовавшим инструкций, приказывал сидеть на попе ровно и не поднимать волну. Учитывая, что подобным пафосно-великосветским словоблудием, не содержавшим ни грамма полезной информации, обожал страдать оригинальный Дамблдор, можно было не опасаться, что получатели писем заподозрят неладное.
Спустя пару часов непрерывной писанины у меня опухли пальцы, живо напомнив недавний сон. Когда же я отложил порядком измочаленное перо, взяв тайм-аут, в сознании тихо прозвенел колокольчик.
– Здравствуйте, господин директор!
– воскликнула раскрасневшаяся Спраут, ввалившись в мой кабинет с большой деревянной коробкой в руках.
– И тебе не хворать, Помона!
– отозвался я, рассматривая перчатки из зеленоватой кожи, плотно обхватывающие кисти профессора.
– Присаживайся!
– Спасибо, я ненадолго! Вот, хотела показать вам нового питомца Хагрида.
Женщина открыла крышку коробки и гордо объявила:
– Аnthropomorphicus rodent aucupe, в простонародье - крысолов! Подруга из Болгарии прислала. Очень редкий и практически вымирающий вид. В средние века использовался волшебниками для охраны садов от гномов и прочих вредителей, а теперь встречается лишь в магических заповедниках.
Заглянув в ящик, я обнаружил там зеленого человечка. Маленького - не больше моей ладони, с сероватым, покрытым какими-то наростами туловищем, снизу переходившим в три ноги-корешка, извивавшиеся подобно змеям, а сверху украшенного толстыми, необычайно гибкими листьями-руками, на которых виднелись крючки-колючки, и непропорционально большой головой, которая была похожа на бутон нераскрывшегося цветка. Это странное растение вяло шевелилось, пробуя корнями стенки коробки на прочность и выставляя на свет лепестки.
– Симпатяжка, - констатировал я.
– А в чем его польза, помимо уничтожения грызунов и удовлетворения материнских инстинктов Рубеуса?
– Сок этого растения после несложной обработки превращается в средство увеличения мужской потенции, не обладающее пагубными побочными эффектами, - охотно пояснила Помона.
– Ты серьезно? Но почему тогда такой полезный вид находится на грани исчезновения? Я слышал, что волшебная 'Виагра' во все времена была довольно востребована.
Спраут пожала плечами:
– Насколько мне известно, популяция крысоловов начала стремительно сокращаться четыре сотни лет назад. В основном благодаря увеличению численности желтобрюхого червеца - волшебной мушки, откладывающей свои личинки в ткани крысолова. Занятые войнами с магглами и последующим установлением Статута о Секретности, маги не обращали внимания на события, происходившие у них под носом. В результате этот вид удалось сохранить лишь благодаря энтузиастам-травологам. Они с большим трудом отыскали незараженные мушками экземпляры и поместили их в защищенные теплицы. Это позволило спасти крысолова, тогда еще не представляющего особой ценности для зельеваров. Вскоре желтобрюхий червец, не способный отыскать замену питательной среды для своего потомства, полностью исчез с лица Земли, но восстановления численности rodent aucupe не произошло. Период жизни в закрытых помещениях крайне негативно сказался на способности образования клубней, и поныне размножаться без помощи садовода крысоловы не способны. Долгое время он оставался лишь экзотическим растением, пока в тридцатые годы нашего века зельевары не открыли любопытную особенность сока цветущего rodent aucupe. Данное открытие слегка запоздало - европейский рынок уже был заполнен более дешевыми синтетическими зельями увеличения потенции. А учитывая сложности ухода за растением, не удивительно, что сейчас крысолов никому не интересен.