Дамиано Де Лука
Шрифт:
Но большая часть меня, та, что все еще любила Дамиана, отказывалась это делать.
В комнате воцарилась тишина, и никто не знал, как реагировать. Некоторые пытались, но не могли скрыть своего уважения к Дамиану. Гордость и меланхолия боролись во мне, когда люди, кроме меня, узнавали, каким человеком был Дамиан. Честь, уважение и достоинство.
Я набрала воздух и нарушила тишину.
— Семья Росси может начинать.
Рафаэлло начал говорить.
— Семья Росси отказывается выдвигать повестку дня в связи с кончиной Винсента
Я сжала свободный кулак под столом, чтобы подавить свои эмоции. Семья Росси последовала примеру Дамиана и упустила возможность повлиять на ситуацию. Винсент — тот самый Винсент, который смотрел со мной диснеевские фильмы и учил меня, что плакать — это нормально, — даже в своей смерти обрел покой.
Я кивнула Марко Камерино, который прочистил горло.
— Семья Камерино отказывается выдвигать повестку дня в связи с кончиной Винсента Романо.
Дамиан сжал мою руку под столом, и я поняла, что он понимает, как много это для меня значит. Я сохраняла нейтральное выражение лица, кивая Реньери Андретти. В комнате нарастало напряжение, которое я не пыталась развеять.
Он заслужил это за убийство Винсента, независимо от обстоятельств. Возможно, это и положило конец войне между Андретти и Романо, но затраты оказались гораздо больше, чем кто-либо из нас хотел заплатить.
В глазах Реньери застыла печаль, и он тихо вздохнул.
— Семья Андретти отказывается выдвигать повестку дня в связи с кончиной Винсента Романо.
Я повернулась к Джио Романо, который не нуждался в моей поддержке, чтобы говорить.
— Семья Романо отказывается выдвигать повестку дня в связи с кончиной Винсента Романо.
И вот оно свершилось.
Впервые за всю историю синдикатов никто не использовал рычаги власти. Я закончила собрание, и странное чувство умиротворения охватило меня, когда лидеры обменялись рукопожатиями, а глава семьи Романо хлопнул Дамиана по плечу и заключил его в объятия.
Комната опустела, и в ней остались только мы с Дамиано.
Я пролистала книгу, чтобы было чем занять руки и глаза.
— Спасибо.
— Рен, — пробормотал он.
Я отказывалась смотреть на него, но мое сердце ускорилось, слишком быстро для эмоций, которые захлестнули меня.
— Рен.
— М-м? — Я не отрывала глаз от книги. У умения хорошо врать были свои плюсы, но сегодня мои навыки ускользали от меня. Готова поспорить, что я выглядела просто глупо, глядя в книгу, пока Дамиан наблюдал за мной. Я определенно чувствовала себя глупо.
Дамиан протянул руку и захлопнул книгу.
— Посмотри на меня, Рыцарь.
Я подняла глаза к его лицу.
— Я не умею этого делать.
— Использовать глаза?
Я закатила глаза и уставилась прямо перед собой. Я считала в обратном порядке от десяти, чтобы успокоить свое сердце, которое благодаря ему билось слишком быстро.
— Черт. Все идет не так, как должно было идти. — Он опустился на колени рядом со мной, взял мое лицо и осторожно наклонил его к себе,
В общем, полная противоположность моему.
Черт, черт, черт.
Возможно, я немного упала в обморок.
— Я просто хочу поблагодарить тебя, Рыцарь. — Его рука по-прежнему обнимала мое лицо, а большой палец провел по щеке. — Прими мою благодарность. В этом нет ничего сложного.
Но это было так, потому что принятие благодарности казалось невозможным рядом с чувством вины, которое я испытывала, когда дело касалось Дамиана. Ему не за что было благодарить меня после того, как я сбежала от него и оставила его одного в доме с отцом. Если уж на то пошло, я должна была извиниться перед ним. Еще одна вещь, которую я никогда не могла заставить себя сделать.
Я уставилась на Дамиана.
Молча.
Его разочарованный вздох поразил меня, когда он покачал головой, а затем ушел.
Хуже всего было то, что я заслужила его разочарование и даже больше.
ГЛАВА 18
Человек есть не то, что он думает, человек есть то, что он скрывает.
Андре Мальро
РЕНАТА ВИТАЛИ
Функционирующие алкоголики.
Каждый мафиози был действующим алкоголиком.
По крайней мере, они вполне могли быть таковыми, если учесть, сколько поводов они находили, чтобы выпить во время похоронных процессий. После мирной встречи нужно было подписать соглашение в присутствии высокопоставленных членов Камерино, Андретти, Росси, Де Лука и Романо, а затем произнести тост и выпить в L'Oscurita.
Я осталась одна после того, как размашисто расписалась в альбоме аккордеонов и сделала необходимый снимок. Передо мной пронесли еще одну рюмку, и я взяла и ее. Мне нравилось контролировать ситуацию. Воспитание в мафиозной среде побуждало меня искать власть везде, где только можно, и начиналось это с меня самой. Поэтому желание напиться и забыть о Дамиане застало меня врасплох.
Я не могла уйти первой, поэтому нашла кабинку за угловым столиком и зажала односолодовый стаканчик между ладонями, на сто процентов осознавая, как я выгляжу, и не имея ни капли заботы.
— Говорят, ты большая, плохая Витали, — пробурчал солдат, протискиваясь в кабинку рядом со мной, вероятно, уже выпивший десять рюмок. Возможно, его отец был капо. — У меня есть кое-что большое и плохое, чтобы показать тебе. — Он прильнул ко мне, и запах алкоголя и придурка проник в мой личный пузырь.
Я подняла руку, чтобы столкнуть его со скамейки, но тут к столу приблизилась тень, и его бесцеремонно выдернули из кабинки на задницу.
Солдат посмотрел на Дамиана с пола и попытался встать, спотыкаясь на ходу. Когда он, наконец, встал на обе ноги, то поравнялся с плечом Дамиана.