Дамир. Любой ценой
Шрифт:
Досмотрев ролик до конца, захлопываю крышку ноутбука. Какое-то время пребываю в ступоре, зарывшись лицом в своих ладонях. Что за нафиг? Откуда?
– Откуда у тебя это видео? – спрашиваю, придя в себя. – Почему ты мне его показала?
– Это твое оружие, Дамир. Держи.
– Ты не ответила, – качаю головой.
Рената криво улыбается, закатив глаза. Поворачивается ко мне спиной, подходит к шкафчику и, порыскав на полках, достает открытую бутылку с янтарной жидкостью.
– Будешь? – кивает на бокал.
– Нет. Я за рулем.
Рената не спешит отвечать. Подносит ко рту бокал, опустошает его до дна, выдыхает.
– Твой отец раздобыл его, но! – поднимает палец вверх. – Ушлый Давид все порешал.
– Что ты несешь? Мой отец раздобыл видео? – стискиваю зубы, злясь не на шутку.
– Угу, – снова наполняет бокал алкоголем. – Когда ты был в коме, Руслан нашел видео, которое записал авторегистратор на одной машине, стоящей в ту ночь недалеко от твоей.
– Не понимаю, – делаю глубокий вдох. – Ладно, допустим. Но как оно оказалось у тебя?
– Стырила у Давида на всякий случай, только он про это не знает.
Глотая тихий смешок, девушка, порывшись в кармане своих джинсов, достает пачку сигарет и зажигалку. Подкуривает. Затягивается сизым дымом и, выпустив изо рта облако, заглядывает в мои глаза.
– Твой отец хотел, чтобы в отношении Давида полиция возбудила уголовное дело за покушение на убийство, но Фатхетдинов-младший подстроил несчастный случай, и Руслан внезапно умер.
Не сдержавшись, я хватаю девушку за плечи и начинаю трясти.
– Твою мать, что за хуйню ты несешь?
Рената кривится от боли, и я ослабляю тиски, понимая, что перегнул палку.
– Извини, я сорвался, – произношу, успокоившись.
– Да все понятно. Не каждый день узнаешь, что твоего отца убили, а не справился с управлением автомобиля, как гласит официальная версия.
Сажусь на стул. Руки дрожат, губы трясутся, в горле застревает ком. Ебаный пиздец!
Это слишком неожиданно и невыносимо больно. Злость накатывает мощной волной – сейчас я готов задушить Давида голыми руками!
– Зачем ты мне помогаешь?
– Хочу справедливости и возмездия, – отвечает Рената, сверкая гневным взглядом и в этом взгляде я узнаю самого себя.
– Ты обижена на Фатхетдинова из-за Динки?
– И за это тоже! Этот гад морочил мне голову. Ты же помнишь, мы собирались пожениться, пока Давид не встретил Дину. А я ждала. Дура! – глотает нервный смешок. – Любила его все эти годы и ждала, когда он позовет замуж. Не позвал! – пожимает плечами.
Рената замолкает, а я не спешу говорить. Иногда лучше просто молчать, чтобы собраться с мыслями и найти правильное решение.
– Я знаю, что ты всегда любил Дину, а Санька – твой сын. Значит, мы с тобой в одной команде. Шагаев, забери у него все! Пусть этот человек страдает, пусть мучается! Пусть Аллах накажет его со всей строгостью!
У Ренаты случается истерика, и я вынужден ее успокаивать. Обняв щуплые плечи, притягиваю к себе. Девушка трясется от плача, не сдерживая всхлипываний.
– Ты поэтому вернулась из-за границы? Хотела отомстить? – шепчу ей на ухо.
– Да, – тихо отвечает. – Чтобы осуществить свой план, мне пришлось лечь под этого старикашку Эрнеста и притвориться влюбленной, иначе Давид свернул бы мне шею. А против отца ведь не попрет.
– Т-ш-ш, все будет хорошо!
– Я надеюсь на тебя, Дамир. Отомсти за себя, за отца, за меня и моих нерожденных детей.
– В смысле? – отстранившись от девушки, заглядываю в темные глаза, полные слез.
– Давид заставил меня сделать несколько абортов за все те годы, что мы были вместе, и теперь я бездетная, пустая. Кому такая нужна?
Глава 111
Дина
Целую неделю я живу в неведении. Дамир звонил пару раз и лишь коротко обмолвился, что возникли непредвиденные обстоятельства. Я понятия не имела, какие именно, но где-то глубоко в душе надеялась, что всё будет хорошо – он же такой сильный, смелый, и все решит – мой Дамир.
Сегодня утром я просыпаюсь от щекотки. Открываю глаза, тру сонные веки и, сфокусировав взгляд, широко улыбаюсь – Дамир сидит на краю кровати и водит указательным пальцем по кончику моего носа. Зажмуриваюсь. Не хочу прерывать мгновение, пусть время остановится, а я представлю, что у нас с Шагаевым никогда не было разлук и я каждое утро просыпаюсь у него под боком, зарывшись лицом на широкой груди.
– Доброе утро, – шепчет его голос. – Динка, открой глаза.
Теплая ладонь касается моей скулы, поднимается выше и очерчивает брови.
– Знаешь, ты совсем не изменилась. Всё такая же красивая, как и семь лет назад.
Я невольно улыбаюсь, а затем распахнув веки, устремляю взгляд на мужское лицо и кусаю нижнюю губу.
– Ты давно приехал?
– Час назад.
Я удивляюсь, изгибая бровь в дугу.
– Не хотел тебя будить – ты так сладко спала, – Дамир склоняется и, прижавшись лбом к моему лбу, опаляет кожу своим дыханием. – Как вы тут без меня, мои любимые?
Я оплетаю крепкую шею обеими руками и притягиваю мужчину к себе. Дамир, упершись на локти, смотрит на меня сверху вниз и щурится.
– Не бросай нас больше, – произношу тихо, чтобы не разбудить Саньку, лежащего на другом краю кровати, под стенкой.
– Ни за что, – качает головой. – Теперь мы будем вместе. Любой ценой.
Мы сливаемся в трепетном поцелуе. Его губы сминают мои, а язык, скользнув внутрь рта, выводит затейливые узоры. Я дрожу, ощущая, как по коже ползут мелкие мурашки. Прошло столько лет, но поцелуи любимого мужчины до сих пор кружат голову, как в первый год отношений.
Дамир прерывает поцелуй, отстранившись. Его дыхание, трудное и сбитое, вторит моему, а сердце стучит с такой же бешеной скоростью, как и мое.