Дамоклов меч

Мэрфи Уоррен

— И я никогда их не видела... Мне бы так хотелось! — Анна снова улыбнулась ему. — Представляешь, машины перед нами, оказывается, стоят в очереди, чтобы попасть на одну из них. Должно быть, это замечательная мойка. Как ты считаешь?

— Что может быть замечательного в мойке для машин?

— Сама не знаю... Но очень хотела бы посмотреть, что это за мойка такая, способная перекрыть движение.

— Мне это ни к чему, — поджал губы Чиун.

— Тогда я, — пообещала Анна, — все же научу тебя водить машину.

Стоявший впереди фургон выпустил облачко дыма из выхлопной трубы. Очередь продвигалась.

— Ты и так уже собиралась научить меня всему, что знаешь про это, — проворчал Чиун. — Нечестно предлагать взамен то, что уже обещано.

Анна ничего не ответила. А что отвечать — старик прав.

— Понимаешь, — медленно начала она, — моей стране очень важно получить назад этот самый “шаттл”.

— Я рад, что он нужен хоть кому-нибудь, — заметил Чиун, нажимая на газ.

Машина подалась вперед, но на сей раз он сам сумел затормозить примерно в двух миллиметрах от заднего бампера впереди стоящей машины. Чиун высоко поднял голову: он был очень доволен собой.

Анна Чутесова скрестила на груди руки. Значит, так: первое — ничем не выдавать свой гнев. Второе — ни за что не выдавать, что ей на самом деле нужно. И третье — не уступать ни в чем упрямому старику.

И тут она увидела вывеску. Огромную, безобразную, из некрашеных досок, прибитых к железнодорожной шпале, вкопанной у самой обочины. На вывеске светло-голубой краской большими корявыми буквами было написано:

“ЮРИЙ ГАГАРИН”

БЕСПЛАТНАЯ МОЙКА МАШИН!

ПЕРВЫЙ ПОВОРОТ НАПРАВО

— Нет, я просто должна увидеть эту мойку! — взмолилась Анна. — Что тебе пообещать за это, Чиун?

— Обещай, что поможешь мне найти моего сына.

— Заметано, — согласилась Анна. — Это первый поворот направо — видишь вывеску?

— Вижу, вижу. Я полчаса назад собрался ехать туда, — подмигнул ей Чиун. — Хе-хе. Жаль, что у тебя не хватило терпения.

Глава 9

Мойка, сооруженная из алюминия и белого кафеля, выглядела детищем больного воображения архитектора, всю жизнь проектировавшего общественные туалеты. Надпись над входом — аккуратные черные буквы: “"Юрий Гагарин". Бесплатная мойка машин” — производила более благоприятное впечатление. Сооружение высилось прямо посредине небольшой площадки, к которой вел съезд с шоссе, окруженной зарослями пампасной травы и высоченными сорняками. Каждые несколько минут в одни ворота заезжала покрытая пылью и грязью машина и спустя короткое время выкатывалась из противоположных, блестя как новенькая.

Пока Анна критически оглядывала сооружение, Мастер Синанджу умудрился совершить ряд сложных маневров, в результате чего в очереди они оказались третьими.

— Что-то мне здесь не нравится, — после недолгого молчания призналась Анна.

— Мне тоже, — согласился Мастер Синанджу, следя за тем, как в ветровое стекло бьется громадная муха.

— А тебе что, Чиун?

— То, что они делают этот бизнес бесплатно. Это неправильно. Не по-американски.

— А мне не нравится название этого заведения. “Юрий Гагарин”.

— Это, должно быть, русское имя, — скривился Чиун. Муха уселась на резиновый обод ветрового стекла и терла друг о друга Передними лапками. Чиун включил дворники. Почуяв неладное, муха взлетела.

— Тогда ты понимаешь меня.

— Конечно, понимаю. Только русские способны делать что-то за просто так. Я тебе говорил, что это не по-американски. — Чиун выключил дворники.

— Юрием Гагариным звали первого человека, летавшего в космос.

— За что? — поинтересовался Чиун, следя за тем, как муха, вернувшаяся на свое место, опасливо подбирается к неподвижному пока левому дворнику.

— Ни за что. Быть посланным в космос — великая честь для советского гражданина, Чиун.

— При императоре Калигуле смерть в чане с расплавленным свинцом тоже считалась великой честью, — закивал Чиун, вновь включая дворники. На этот раз муха снова увернулась. — В особенности по сравнению с более распространенным способом — быть выброшенным на арену к голодным львам.

Анна вздохнула.

— Юрий Гагарин погиб в авиакатастрофе в шестьдесят восьмом году.

— Значит, это его сын держит эту... мойку?

— Сын Героя Советского Союза никогда не опустился бы до того, чтобы мыть машины в Америке.

— Почему нет? Лучшие граждане всех стран мира стремятся к этим берегам. Америка — страна великих возможностей. Она всех привечает.

— Странно слышать это от такого самовлюбленного типа, как ты, Чиун.

— По крайней мере, в этом мы сходимся, — Чиун удовлетворенно затряс бородой.

— В чем в “этом”?

— В том, что я — человек, влюбленный в себя. Правда, я предпочитаю слово “самосовершенствующийся”. Хотя нет, пожалуй, “самый совершенный” подойдет больше...

— Чиун, “Юрий Гагарин” — это название советского космического корабля, который я здесь ищу. Ты видел следы от огромных шин там, на дороге? Я уверена, что их оставил наш “челнок”. И ведут они прямо сюда, к этой самой мойке.

— Ну и?..

— Ну и, значит, совпадение исключено. — Владелец этого внушающего жалость заведения назвал его так потому, что совсем недавно этот самый корабль, тоже названный в честь вашего изгнанника, посетил эти места. И, возможно, стал его первым клиентом. Американские купцы всегда возвеличивают первого покупателя, хотя все знают, что важнее всего — тот, кто придет за ним.

Чиун не глядя ткнул в тумблер, включавший дворники. Муху размазало по стеклу. На лице Мастера появилась младенческая улыбка. Он снова повернулся к Анне Чутесовой.

— “Юрий Гагарин” не мог отклониться от своего маршрута только лишь для того, чтобы ополоснуться в Богом забытом уголке Америки.

— Но ведь ты же сама говорила, что в твоей стране... в России совсем нет таких моющих машин?

— А при чем здесь это?

— При том, что можешь ли ты придумать объяснение более убедительное, чем то, которое предложил тебе Мастер Синанджу?