Дамский негодник
Шрифт:
— Какую девицу?
— Да Оля какая-то у Рубенчика завелась. Стал он прятаться от Анфисы. То дверь не открывает, то трубку, гад, не берет. Короче, Анфиска занервничала, заметалась да и застукала Рубенчика с Олькой. Анфиса устроила Рубенчику страшный скандал, в результате чего он реально не Ольгу выгнал, а Анфиску. А через неделю сгорел.
— А Марина Калоева по-прежнему дружила с Анфисой?
— Да, как Рубеша сгорел, еще крепче они задружили. Калоева же не в курсе всех передряг с той Олей была. Жалела Анфиску Калоева, дарила
— Чем же Михаил ее заманил?
— Машиной и домом. Он дом ей купил в Сестрорецке. Анфиска тот дом мне завещала, — с гордостью сообщила Попова.
Далила не стала ее просвещать, что Зинаида получит дом, но не в Сестрорецке, а в Зариновке.
— Кстати, что там с завещанием Рубена? — спросила Далила. — Если Рубен не любил Анфису, почему он тогда свою долю ей завещал?
Зинаида лишь развела руками:
— Сама не пойму. Знаю только, что у Анфиски был знакомый нотариус. Может, он ей с наследством помог нахимичить?
— Не Марком ли Борисовичем того нотариуса зовут? — поинтересовалась Далила.
— Правильно, Марком Борисовичем его и зовут.
— Почему же она искала его?
— Он со старого места переехал, так Анфиска, когда сама собралась завещание написать, меня попросила того нотариуса разыскать. У нее же всегда дела, — обиженно хмыкнула Зинаида и продолжила: — А завещание она собралась писать потому, что Мишка ее травил.
— Зачем же он это делал? — поразилась Далила.
— Анфиска его шантажировала.
— Грозилась рассказать об их связи жене?
Попова презрительно махнула рукой:
— Жене к тому времени Мишка сам все рассказал, нет, она чем-то другим его шантажировала, чем-то пострашней.
— Значит, вы мне прислали письмо? — спросила Далила.
— Да, я уверена, что Михаил Анфису убил.
В этот миг Далиле стало понятно, от чьих рук погибла Анфиса и почему. И не только это: ей стало понятно все. Все-все. Уходя от Поповой, она лишь спросила:
— Это Калоева вам денег и машину дала? Это она просила срочно уехать из Петербурга?
Зинаида кивнула:
— Она.
Глава 41
Этим же вечером (почти уже ночью) Далила ввалилась к Елизавете Бойцовой. Лиза, увидев подругу, ахнула:
— Бог мой! Что случилось?
Самсонова пожала плечами:
— С чего ты взяла?
— На тебе же лица нет. Рассказывай.
Далила потрясла головой:
— Нет, спать ужасно хочу. Предыдущую ночь не спала. Рассказывай по-быстрому ты, да я пойду.
— Что я должна рассказывать? — поразилась Елизавета. — Если что случается, я сразу тебе говорю. Нового вроде и нет ничего.
— Рассказывай, что говорила тебе Марина перед тем, как в кому впасть. Ведь ты с нею рядом тогда была?
— Да, я.
Елизавета
— А ничего Марина не говорила, — наконец сказала Бойцова. — Про расплату какую-то все плела, про то, что она виновата. Я ей не поверила.
— Почему?
— Какая расплата? Если ангелы на землю с небес и спускаются, тогда Марина ангел и есть.
«И этот ангел скопытился», — подумала зло Далила, но промолчала.
А Бойцова, от ярости сжав кулаки, процедила:
— Эх, знать бы, кто Марину убил, своими руками подонка задушила бы!
— Я знаю, — сказала Далила.
Елизавета ахнула:
— Кто?!
— Сама она себя и убила. Точнее, совесть ее. Не за свое дело Марина взялась, силы свои переоценила, а потом муками совести источила себя.
— И поэтому сахар безудержно поднимался? — спросила Елизавета.
«После каждого звонка Людмилы», — подумала Далила, но вслух догадки не произнесла, лишь сказала:
— Лиза, я же тебе говорю: все болезни от совести.
Бойцова зловредно напомнила:
— Ты говорила, что все болезни от нервов.
— Правильно, а нервы от совести. От больной, от нечистой совести. Не жалей денежек, Лизочка, жертвуй, Лизочка, жертвуй.
Елизавета, испуганно взглянув на подругу, сказала:
— Ладно.
— Список нуждающихся я завтра тебе занесу, — пообещала Далила и вдруг спросила: — Скажи, а Калоева правда любила высокие каблуки?
— Да ты что! — удивилась Бойцова. — Высоких каблуков Марина никогда не носила. Она с Мишкой одного роста была.
— Ну ладно, я пошла домой отсыпаться.
В субботу, как всегда с новостями, подарками и тортом (со взбитыми сливками), Далила навещала крестницу Ангелину, а заодно и подругу Галину.
Начали с новостей.
— Я узнала, кто убил Марину Калоеву, Михаила, Анфису, Сасуняна, Рубена, нотариуса и Трофимыча, — с гордостью сообщила Далила.
Галина нетерпеливо воскликнула:
— Кто?
— Слушай, это длинный рассказ, как говорит мой Бонд, про обычную городскую жизнь. Марина Калоева росла на стыке культур. Отец армянин — домостроевец, русская мать — прогрессивная женщина. Можно представить, как легко жилось этой разнонациональной семье.
— Ад кромешный! — содрогнулась Галина и пояснила: — Для матери. Мужикам везде рай.
— И между тем, — усмехнулась Далила, — Марина росла счастливым ребенком. Отец и мать ее обожали. Отец баловал, мать стоически оберегала от мерзостей их семейных дрязг. Трагедия произошла тогда, когда Марина вышла замуж за Михаила.
Пострадавшая от брака Семенова компетентно заметила:
— Вот когда слетели с нее розовые очки.
— Да, Марина тогда поняла, чего натерпелась ее добрая честная мать. Брак Марины тоже не удался, но был огонек, который грел ее душу, помогая переносить издевательства Михаила.