Дамский выстрел
Шрифт:
— Когда закончатся шесть дней… Мы с тобой будем вместе… Что бы ни случилось.
Мне не понравился его тон. Таким голосом произносят погребальные речи. Я понимала, что Кирилл что-то не договаривает. Но почему? Куда исчез его энтузиазм, с которым он ринулся в расследование? Почему он старательно отводит глаза? Что за Таню он от меня скрывает?
— Кирилл. — Я обняла его сзади и спросила: — Мы семья?
В этот момент в дверь постучали и сообщили о доставке обеда. Мышцы на спине мужа расслабились. Он ел шумно, хвалил повара и жалел, что не заказал вино.
— Ты ведь на службе, —
— Мы оба служим нашей Родине. — Коршунов чеканил слова, будто заколачивал гвозди. Мне показалось, прежде всего он хотел убедить в этом себя.
Когда с обедом было покончено, Кирилл вновь схватился за бумаги.
— Продолжим про пятое июля. — Он рассуждал и рисовал. — Утром Назаров посетил почту. Контакт со служащей и с людьми в очереди. Ты была рядом и подтверждаешь, что передачи документов не было. Перечеркиваем… Потом он вернулся в отель и, по нашим данным, в тот день его больше не покидал.
— Документы можно передать и в номере. Кто-нибудь посещал его?
— Была одна особа. — Кирилл криво улыбнулся — Назаров заказал по телефону проститутку.
— Сцену выбора живого товара я помню.
— Да? Тебе и карты в руки. Рассказывай.
Я придвинула к себе листок и продолжила чертить схему. Я лучше запоминаю информацию, если она «проходит через пальцы». Порой я сознательно записываю самые важные сведения и тут же сжигаю листок. Написанное надолго отпечатывается в моей памяти.
— Пятого июля к отелю «Дона» я вернулась около шести вечера. После контакта на почте надо было взять паузу и сменить имидж. Я застала момент, как Назаров выходил из отеля. Он подошел к машине, перед которой вихляли задом две размалеванные девицы. Выбрал одну из них, расплатился с водителем и ушел с ней в отель. Я сразу догадалась, что это была проститутка.
— Он снял ее на всю ночь.
— И не спешил. Я решила поужинать в «Дольче вите». Сладкая парочка, к моему удивлению, тоже была там. Девица много пила, а Назаров о чем-то нашептывал ей и лыбился, как кот на сметану. Потом он увел девицу в номер. Я уехала к себе и тихо радовалась, что мои контакты с клиентами не предполагают столь тесного общения.
— Вот эта девушка. — Кирилл включил смартфон и показал несколько фотографий. Некоторые были явно не для семейного альбома. — Надежда Веселова. Работала под псевдонимом Ева.
— У тебя неплохая подборка.
— Ребята постарались. Приобщили к делу.
Разбитная девица выделялась светлой роскошной шевелюрой, которой позавидовали бы многие. И, тем не менее, на одной из фотографий она предстала с прилизанными волосами. Вечная участь неуверенных в себе девушек — ровные волосы завивают, кудрявые распрямляют в бесконечной погоне за ускользающим совершенством. Не миновала эта участь и проститутку. Что, впрочем, соответствует ее профессии. Чем ниже самооценка, тем легче девушка вступает в неразборчивые половые связи. У мужчин все наоборот. Похоже, что Назаров был самоуверенным типом.
— Вот она, типичная мужская сущность. Три дня без жены, и… — Я внесла в схему имя проститутки.
— Не все же такие, Светлая.
— Не оправдывайся. Меня не интересуют шлюхи в твоей жизни. Я тоже не святая. Мы здесь и сейчас. А что было до, и что будет после… — Я умолкла. Черт! На словах все гладко, но почему мне не дает покоя неведомая Татьяна?
Кирилл стиснул мои пальцы. На этот раз он искал мой взгляд, но я вырвалась и довольно грубо объявила:
— Продолжаем игру на выбывание. Можешь закрыть пятое июля. Проститутку тоже вычеркни.
— Откуда такая уверенность?
— На следующий день я не поленилась, подъехала пораньше, засела в машине и наблюдала, как девчонка покинула отель. На плече у нее болталась серебристая сумочка размером с пачку презервативов. А из одежды две полоски, снизу и сверху голого живота — юбчонка и топик. Как на этой фотографии. Ума не приложу, куда тут можно запихнуть документы. Может, ты подскажешь?
— Сдаюсь, моя фантазия тоже бессильна. — Кирилл картинно поднял руки.
— Переходим к шестому июля? — спросила я и почувствовала, как по телу пробежал озноб. Я желала разобраться в том дне предательства, но в то же время знала, что память будет противиться ужасным воспоминаниям.
— Подожди. Пятого вечером еще кое-что произошло.
Мне стало легче. Я искоса посмотрела на Кирилла.
— Попробую догадаться. Ты подглядывал за мной в замочную скважину? Так?.. — Он мотнул головой. — Ну да, конечно. О чем я говорю. На дворе двадцать первый век! Ты установил скрытую камеру в моем номере и рассматривал меня по цветному монитору?
— Я планировал это сделать…
— Ах ты шпион!
— Но не сделал! — выкрикнул Кирилл под градом моих кулачков.
— Предупреждаю сразу, тебе бы не понравилось мое нижнее белье. Я только сейчас стала тратиться на мужские слюни.
— Какие еще слюни? — Кирилл сжал мои запястья и завел их за спину.
— Которые текут при виде эластичных треугольничков, прикрывающих вожделенные места.
— Чудный голос. Продолжай, у тебя хорошо получается.
— Что за несправедливость, чем меньше лоскуток, тем дороже он стоит.
Кирилл уже крепко обнимал меня. И не только. Его руки жадно тянулись к тем самым треугольничкам по безумной цене. Я не сопротивлялась. Мы здесь и сейчас! Лишь прошептала, когда освободились губы, заветную фразу, которую слышали миллионы мужчин: «Не порви, я сама». А дальше произошло то, что не случилось утром. Мужчины одобряют женскую распущенность, если она касается его одного.
Когда Кирилл откинулся и отдышался, я поняла, что обеденный перерыв закончился. Он буднично произнес, глядя в потолок:
— Вечером пятого июля произошло первое убийство.
26
Второй день, Финляндия, Турку
В последние пару дней Механика так и подмывало воспользоваться собственным компактным компьютером и мобильным Интернетом, чтобы поскорее получить желанный ответ. Но он понимал, с какой организацией вступил в хитроумную игру. Недооценивать покупателя нельзя, каждый шаг должен быть тщательно выверен. А есть еще и третья сторона, которая ближе и опаснее заокеанских партнеров. Что и говорить, горячий у него товар, если спалишься, ожогами не отделаешься. Голову оттяпают. Однако высокая цена уравновешивает риск.