Дамский выстрел
Шрифт:
— Я в курсе. К тому времени я уже поселился в отеле. Как мне хотелось туда спуститься, но, — он обреченно вздохнул, — начальство запретило вступать в контакт.
— Ты живешь по приказу?
— Я офицер.
— Тогда докладывай, что нарыло ваше расследование?
— Подожди, я еще блинчики не пробовал.
Я тонизировала организм крепчайшим кофе-эспрессо, освежая рот чистой водой после каждого глотка, и старалась не замечать потеки масла на подбородке у моего славного офицера. О господи, всегда удивлялась мужскому аппетиту. По-моему, мышцы пресса им нужны, чтобы утрамбовывать пищу.
Вернувшись
— Я изучил дело вдоль и поперек, надеюсь на твой свежий взгляд. Итак, четвертого июля Олег Назаров отправился в Балтийск. Там расположена военно-морская база. Назаров встречается с кавторангом Игорем Истоминым. Капитан второго ранга соответствует званию подполковника, чтобы ты понимала.
— Спасибо за ликбез. О чем они говорили?
— Контору, естественно, заинтересовала эта встреча. Истомина взяли в тиски. Он сообщил, что пересекался с Назаровым лет шестнадцать назад на отдыхе. Они жили в одной комнате Центрального военного санатория в Светлогорске. Ну, поболтали, выпили, вспомнили, как ухаживали за девушками. Оба были тогда неженатыми старлеями. С тех пор, по словам Истомина, он с Назаровым не встречался. Ни разу! Мы проверили. Действительно, их пути не пересекались. Истомин долгое время служил на базе Северного флота в Североморске и только за год до встречи перевелся в Балтийск. Тем не менее, у Истомина провели тщательный обыск, а самого моряка проверили на полиграфе. Вопросы были заточены под шпионаж и получение от Назарова каких-либо бумаг. Результат отрицательный. Но репутацию кавторангу попортили основательно. Через полгода мужику пришлось уволиться из флота.
— Они жили в одной комнате в том самом санатории, куда накануне заходил Назаров?
— Ну, да. Это популярное место, особенно в советские годы. Летом там отдыхают начальники, а старлеям достался май. Море еще холодное. Что остается делать крепким мужикам, которым не требуется лечения? Экскурсии, выпивка и дискотеки. Этим они и занимались.
Я задумалась.
— Сначала Назаров интересуется делом «замурованной ведьмы». Потом едет в санаторий, затем встречается со старым приятелем. Он топчется вокруг своего прошлого.
— Ты знаешь, лет через двадцать после окончания школы всех тянет на встречу с одноклассниками. Кто кем стал, чего достиг и так далее. У меня в Калининграде, кстати, тоже есть одноклассник. Он военный. Димка Коломиец. Надо бы с ним встретиться.
— Школьные годы — это целая жизнь. А Назаров интересуется коротким периодом беззаботного отдыха, который он провел со случайными людьми. Что его заставляло копаться в том времени?
— Истомин. Была версия, что Назаров хотел завербовать военно-морского офицера. Но она не подтвердилась.
— А другие версии?
— Ну, например, отвлекающий маневр. Учти, Назаров предполагал, что за ним следят. Он мог сознательно отвлекать внимание от чего-то более важного.
— От совершенно секретных досье?
— А что еще может быть важнее?
— Человеческая жизнь! Та девушка, которую изнасиловали, убили и замуровали! — в сердцах воскликнула я.
Коршунов наблюдал за моей реакцией, как врач за пациенткой, спокойно и снисходительно. Его умудренный жизнью взгляд красноречиво свидетельствовал, что государственная тайна в нашей стране всегда перевешивала человеческие жизни. Я взяла себя в руки и попыталась рассуждать взвешенно.
— Назаров и Истомин отдыхали вместе три недели. За этот период девушки в округе пропадали?
— Ни одного заявления. Я же говорил, точная дата убийства «замурованной» не установлена.
— Что-нибудь еще тогда произошло?
— Ничего серьезного. То было другое время, другие нравы, другая страна.
— И тем не менее. Они же знакомились с девушками. Может, у кого-нибудь возникла долгая связь.
— Вряд ли. Оба женились позже, на женщинах, никогда не посещавших Калининградскую область. Истомин через два года развелся, а у Назарова брак удачный. Кстати, с его жены и детей Контора в тот момент не спускала глаз в Турции. И не зря.
— Что случилось?
— То самое и случилось. — Коршунов собрался пояснить, но передумал. — Мы же договорились двигаться последовательно. Надо понять психологию противника в тех обстоятельствах, когда он еще не ведает, что произойдет в будущем.
— Ну, хорошо, — смирилась я. — Вы опрашивали сотрудников санатория того периода, когда они отдыхали?
— Прошло шестнадцать лет. Зачем нам это? Мы искали документы, которые предатель Назаров украл буквально накануне и собирался передать врагам. Он опорочил честь офицера! Да что там офицера. Он поставил под удар интересы страны!
— Но как-то он у вас выслужился. Стал полковником, занимал высокую должность.
— Как-как. Да очень просто. В свое время Назаров завербовал американского дипломата, и его карьера стремительно пошла в гору. А все оказалось с точностью до наоборот. Это была игра ЦРУ.
— Успокойся. Четвертого июля вы еще не знали, что Олег Назаров увез с собой документы.
— Да, верно. Но это ключевая задача, поэтому я тебя с ней познакомил сразу. И в период следствия мы рылись в тех местах, которые Назаров посетил в последний свой приезд, а не когда-то давно.
— Когда-то давно какой-то негодяй убил девушку, и он до сих пор не понес наказания. Это справедливо?
— Светлая, ты опять за свое, — уныло отозвался Коршунов.
— Я хочу поговорить с сотрудниками санатория тех лет, когда там отдыхали молодые офицеры.
— Ладно. Я наведу справки.
— И еще. Достань фотографии молодых Назарова и Истомина. Это освежит память сотрудников.
— Они есть в деле. Хочешь посмотреть?
Он тронул несколько раз мягкий экран и протянул смартфон. Обычные фото на документы. Чернявый крепкий разведчик никак не походил на русоволосого поджарого моряка. И в то же время обоих что-то объединяло. Неулыбчивые лица и не пускающие внутрь себя глаза.
20
Второй день, США, Лэнгли
Директор по разведке Бред Коннорс в десятый раз перевел взор с оригинала на подстрочный перевод нового послания Механика. Начальник «русского» отдела Фрэнк Рассел следил за выражением лица шефа. Сегодня директор лишь потирал переносицу, но делал это с большим усердием.
— У Механика имеются оригиналы досье еще на четырнадцать нелегалов, — тактично прервал затянувшееся молчание Рассел. Он знал, что любой начальник лучше воспринимает информацию со слов. — Механик просит за них деньги.