Дана и Бродяга
Шрифт:
Рядом тяжело дышал Саат. Он не спал, и Алекс мучительно искал тему для разговора. Темы не находилось, взгляд плавно перетекал на лампу, на лица спящих. Где-то недалеко, за тканой шторой шевелились, переступали, всхрапывали лохматые науги.
И непонятно, ночь сейчас, или близится утро?
Саат спросил:
– Не жалеешь, что с нами связался?
– Не знаю. Возможно, стоило еще раз предупредить мэра Руты...
– Мэра мы предупреждали уже четырежды. В самый первый раз он провел собрание, и кажется, организовал рейд по окраинам в целях выявления тайных
– Я жалею о многом. Но это задним числом. У меня было время поразмыслить, не находишь?
– Но ты остался.
Потому что это для меня - второй шанс. Второй и последний. Потому что тебя я не сдам. И другим не дам. А еще мне нравится Мэо, но вот об этом тебе как раз знать необязательно. Потому что мне нравится Мэо, а Мэо нравишься ты.
– Остался. И собираюсь дальше оставаться. И давай на этом остановимся.
– Я только хотел тебя поблагодарить. Подумалось, что больше, может, такой возможности и не будет.
– Ты эти настроения бросай. Не дело это, перед началом...
Саат тихо засмеялся:
– А вы, десантники, все такие суеверные?
– У меня на груди кроличья лапка висит, - хмуро отозвался Алекс.
– И по вторникам я не бреюсь.
Прохлада, которую принесла буря, вскоре выстудила кузов, и Дана забралась с ногами в кресло, чтобы было не так холодно. Бандиты в машину не вернулись, из этого можно сделать вывод, что где-то рядом есть нормальное укрытие.
Отрезанная от опасности опасностью куда более серьезной, Дана смогла даже заснуть. И пускай сон ее был тревожен и неглубок, он все равно дал отдых измученному сознанию. Дана искала выход, и не находила. Она была убеждена, как только Хейн получит требуемое, он тут же убьет их обоих. Наплевав на все свои обещания.
Поиск выхода, мысль, запущенная по кругу. Как узнать, сколько всего бандитов? Кто будет противостоять Бродяге, и что предпримет андроид, если сочтет, что его хозяйке грозит непосредственная опасность?
Ответов не было.
Так она маялась до утра. То, что оно пришло, это самое утро, стало ясно, когда за окном немного посветлело. Дана выбралась из своего кресла, стуча зубами, приникла к окну. В сумеречном свете было видно, как скользит пылевая поземка по поверхностям дюн. Их контуры от этого казались смазанными.
И все-таки это означало, что буре приходит конец. Может, удастся сейчас выбраться? Перебраться в кабину кара, соединиться с его управляющим узлом...
Неужели же идея не стоит попытки?
В таком случае, чего мы ждем?
Очень хотелось пить и есть. Но в кузове не было даже тени съестного. Что же, это отличная отговорка на случай, если ее поймают.
Вперед!
Дверь была заперта. Разумеется, кто же оставит пленницу за открытой дверью? Даже сильно хромую и голодную пленницу. Но замок у кузова вовсе не предназначен, чтобы под него сажали людей. Это совсем несложный замок, настроенный на электронный сигнал. И сенсор у него где-нибудь под обшивкой...
Можно даже попробовать просто отжать язычок, вот только подходящего инструмента, жаль, нет...
Хотя, почему это нет? Вот эта стальная пластинка, часть крепежной конструкции одного из кресел, вполне может подойти.
Замок сопротивлялся почти час, и взят был скорей измором, чем ловкостью рук. Дана сама удивилась, как ей хватило сноровки и терпения, чтобы проделать этот трюк. Фокусы с замками ей редко удавались. Помнится, это сильно раздражало мастера Рэма, и он даже один раз обозвал ее притворщицей. А потом еще один раз - бездарью.
Сегодня тоже гордиться было нечем. С этим самым замком мастер справился бы за секунду, причем, не повредив внутренней обшивки. А может, и того меньше.
И все же, путь свободен!
Дана чуть приоткрыла дверцу и задохнулась от холодного воздуха, состоящего из колких песчинок. Песок тут же набился в нос, попытался залепить глаза, пристал к губам. Про волосы и говорить нечего.
Но отступать поздно.
Дана закрыла лицо рукавом куртки, и спрыгнула в песок. Ногу прошило нешуточной болью, и она несколько секунд стояла, прижавшись лбом к металлу кузова - казалось, любая попытка сделать шаг приведет к падению. Потом все же двинулась. Ощупью, зажмурив глаза. По полшажочка за минуту.
Только добравшись до кабины она поняла, какую ошибку совершила: здесь, снаружи, она не может потратить час на взлом. Силы кончатся раньше. Да ей отсюда, с земли, до проклятого замка даже не дотянуться!
И что теперь? Возвращаться назад?
Ну уж, нет. Пусть это глупо, пусть это - истинное самоубийство, но другой попытки сбежать может и не будет. В конце концов, здесь наверняка есть другие машины...
Сквозь прищуренные веки, сквозь ресницы, она попробовала оглядеться. Это возможно, если смотреть по ветру, прикрывая ладонями глаза.
Всего машин - четыре. Но три стоят компактной группой под защитой темной скалы. От Даны их отделяет метров пятнадцать.
Пятнадцать метров ветра и стелющегося песка. Без поддержки, без опоры. Ну? Пойдешь?
Да. Нельзя бояться.
И она пошла. Ветер уже не сбивал с ног, но мелкий, струящийся змейками песок мгновенно набился в обувь. Ноги утопали по щиколотку и глубже, и с каждым шагом все трудней было вытаскивать их из песка. Шаге на седьмом она упала. В страхе обернулась назад - кар был уже далеко. Теперь казалось проще как-нибудь доползти до машин, маячащих впереди, чем вернуться к нему.
Но ползти по песку, подволакивая больную ногу, тоже оказалось неудобно. Неудобно, но надо, надо. Пока есть силы и видна цель.
Второй раз Джет проснулся от тишины: бурю за окном словно выключили. Светало. Бродяга все так же сидел рядом, на пассажирском сидении, кажется, даже позу не поменял. Не было слышно и храпа Стефана. Джет обернулся и увидел, что тот не спит, а хмуро смотрит в заоконный сумрак.
Там и вправду было на что посмотреть: дюны напоминали закаменевшее море. Причем, не просто море, а дикий ледяной океан, исхлестанный дождями, подернутый туманом: именно такой эффект добавлял пейзажу гонящий поземку ветер. Грозная стихия. Мрачная и неживая...