Дана и Бродяга
Шрифт:
Джанелли потерял пять человек убитыми, из полицейских и вовсе никого в живых не осталось.
А Джет, выслушав капитана, сделал неутешительный вывод: надо спешить. Забрать как можно больше оружия, забрать вообще все, чему могли бы найти применение бандиты, и уносить ноги с этой стоянки. Как можно быстрее.
Капитан закончил рассказ и вдруг застыл, разглядывая что-то за спиной Джета. Джет проследил за его взглядом и увидел, что так смутило военного - Дана сидела на корточках возле андроида. Корпус его был вскрыт, декоративные мягкие ткани вместе с «кожей» отведены в сторону, сдвинуты подвижные щитки грудины.
– Она понимает, что делает?
– Она психолог-программист. Это ее робот. Давайте не будем мешать и тоже займемся делом...
Как только они ушли, из грузовика выпрыгнул Саат. Близко подходить не стал, но Дана все равно затылком ощутила его взгляд. Сказала:
– Безнадежно. Уничтожен носитель, а не информация...
Ответа не дождалась, оглянулась. Саат сидел на корточках в тени кара, запустив руки под песчаный щит. Что-то там отчетливо щелкало, за щитом. Вовсе он на нее не смотрел, и не думал даже.
Девушка резко встала, так что голова закружилась. Снова ощутила, насколько жарко в рутанской пустыне, жарко и пусто.
Взглянула на андроида. Немного суетливо наклонилась, быстро вернула на место пластинки грудины, «кожу», одежду. В волосы и складки успел набиться песок. Она не стала отряхивать. Незачем уже. Медленно побрела в тень. Остановилась в тени, словно не зная, что делать дальше.
– Дана...
Голос Саата спугнул тишину. Но она недалеко отлетела, потому что продолжения не последовало. Тишина вернулась, намереваясь поселиться здесь надолго, если не навсегда. Девушка тряхнула головой, и сухо заметила:
– Это просто андроид. Робот. Набор программ и специфических настроек. Больше ничего.
– Дана, что бы вы сейчас не сказали... жалко науга, погибшего в пустыне. Да что я говорю, тушкана, попавшего под колесо, и то жалко. А Бродяга...
– ...сделал то, что должен был сделать. Это была его задача... его...
Словно кто-то внезапно убрал опору - Дана упала в песок. Сначала на колени, потом... совсем. Плечи под плащом вздрагивали от рыданий. Смотреть на это было невозможно.
И все-таки, стоило вспомнить, с каким упорством она отталкивала любую помощь, любой даже намек на физический контакт, чтобы усомниться в уместности попыток ее поддержать как-то, успокоить...
Но вот так стоять и смотреть, и даже не попытаться помочь - да кто ж это выдержит?
Саат даже и сам не понял, как оказался рядом. Обнял за плечи, прижал к себе. Дана сначала все закаменела, но это продолжалось какие-то секунды. Ее душили слезы, и ничего вокруг как будто не было, а то, что было, не имело никакого значения... и вряд ли в будущем будет иметь...
Пустынник молчал. Неожиданное это оказалось, острое чувство - слишком давно в последний раз приходилось вот так обнимать девушку. В давней жизни, еще до добровольного ухода от цивилизации, до того как ему в первый раз прямо сказали, что «год-два ты, парень, под присмотром медиков, может, и протянешь»... и мало радости, что те год-два растянулись уже больше чем на десять лет. В те времена он не счел себя вправе обрекать будущую жену на жизнь с калекой, которого любая мало-мальски серьезная нагрузка валит с ног. Это еще, если не брать во внимание приступы астмы, а они и вовсе укладывали бывшего офицера в постель минимум, на несколько дней. И со временем не думали проходить. Даже, кажется, участились...
Капюшон сполз, высвободились слипшиеся от пота рыжие прядки. Саат удерживал ее осторожно, чтобы неловким движением не спугнуть это нечаянное, ничем не заслуженное доверие.
Но долго так продолжаться не могло.
Прежде, чем Дана пришла в себя и снова ощетинилась острыми колючками недоверия, он отнес ее в машину, уложил на откидную лавку. Сел рядом, на пыльный ящик, прикрыл глаза.
Вот так. Так надо, так должно быть. Теперь нужно бы проверить, запустится ли двигатель кара в режиме виртуального контроля...
Саат так и не заставил себя подняться до самого появления Джета.
Тот заглянул в тьму грузового отсека, сощурился:
– Саат, ты здесь? Плохие новости!..
– Тсс! Подожди, я выйду...
– Плохие новости, - повторил Джет через полминуты, когда они отошли в тень.
– Вся техника, что здесь есть, ремонту не подлежит... разве что вторая наша машина. Но время-то уходит.
– Эту я проверил... почти. Осталось протестировать виртуальный контроль. Сколько всего народу нужно забрать?
– У Джанелли шестеро. Трое ранены. И нас четверо...
Саат подумал и решил:
– Должны убраться. И надо поторопиться - солнце почти в зените.
Последнюю фразу услышал спрыгнувший с осыпи капитан Джанелли.
– Оружие мы уничтожили, РБ тоже. Саат-саа... у меня к вам есть несколько вопросов.
Пустынник нахмурился, но кивнул. Он понимал, что избежать этого разговора не удастся. Так уж лучше сейчас все прояснить, а не в тесноте кара при десятке свидетелей...
– Слушаю.
Капитан оглянулся на Джета, но тот и не думал уходить. Что бы он ни говорил раньше, а любопытство ему свойственно ничуть не меньше, чем любому другому нормальному человеку.
– Вы действительно кхорби?
Вместо ответа Саат, усмехнувшись, стянул капюшон.
– Так... и как это понимать? Нет времени для загадок.
– В таком случае...
– рыжий пошарил в складках плаща и вытащил пластинку личной карточки.
Джанелли нахмурился, но карточку взял. На секунду выпал в сеть - взгляд стал рассеянным, зрачки сузились...
Разочарованный Джет пробормотал тихонько:
– Такая тайна...
Но рыжий услышал и даже ответил, с легкой досадой в голосе:
– Потом объясню.
Капитан вернул карточку, кивнул:
– Значит, попытаемся запустить две машины. Док говорит, у них тут оборудование для больницы. На случай, если... в общем, нужное оборудование.
Вход палатки был прикрыт небрежно, изнутри лился зеленоватый свет.
– Ну, что застрял?
– прикрикнул сзади взводный.
Велли выдохнул и шагнул к матерчатому пологу. Что будет врать, он так и не придумал.