Шрифт:
Дмитрий Сорокин
ДАНА И ДЕТИ
Невинная шалость.
...Следующая ветка была уже намного тоньше, но вес детского тела вполне удерживала. Он медленно подтянулся и осторожно сел, цепляясь руками за соседние ветки. С вершины весь остров открывался как на ладони, и Река представала в своем подлинном величии. Солнце висело уже над самым виднокраем, позолотив облака и воды Реки. От такого зрелища дух захватывало и почему-то хотелось петь. Помнится, мать говорила, что отец был великим певцом... Послушать бы его песни...
Братья носились взапуски вокруг острова, распугивая мамину прислугу.
Солнце почти скрылось уже, над виднокраем виднелся лишь самый краешек. 'Вот бы посмотреть, куда оно уходит!' - мелькнула шальная мысль. А что? Уж сколько воды в Реке утекло, а он так и не видел ничего, кроме этого острова, и никого, кроме матери, братьев да русалок с мавками..
Вдоль левого берега проплыли три легкие лодки лихих чубатых ватажников атамана Конана.
Козаки горланили какие-то песни, слов не разобрать, но слышно, что не печальные. Вдоль виднокрая темным пятном на багровом закатном фоне пролетел Змей. Русалки, мавки и водянки понемногу всплывали из своих глубин понежиться в вечерней прохладе, но, видя двух сорванцов, гонявших друг дружку по берегу островка, подплывать ближе не торопились.
Коло закрыл глаза и представил себе бескрайний простор - от виднокрая и до виднокрая, и себя, летящего над этим простором. Грудь распирало от ощущения счастья, захотелось расправить плечи и заорать что-нибудь ликующее. Он расправил плечи, ломающимся голосом завопил : ' Слава!' , и почувствовал, что летит. Только не над вожделенным простором, а куда-то вниз, вниз... Он открыл глаза и увидел мелькающие ветки. Он падал, падал с самой верхушки дерева, куда так долго и старательно забирался.
Пытался на лету зацепиться за что-нибудь, но не получилось, хотя падение удалось чуть-чуть замедлить. С глухим гулом ударился оземь, в глазах потемнело...
Медленно открыл глаза. Оба старших брата стояли перед ним.
Лица их ничего хорошего не обещали.
– Живой?
– мрачно осведомился Арпо.
– Угу...
– промычал Коло в ответ, он прикусил язык и говорить что-то не хотелось.
– Ты, наверное, вообразил себя птицей, братишка?
– усмехнулся Липо, язвительный, как всегда.
– Дятлом!
– вставил старший.
– Жучков выдалбывал. Да сам и свалился...
– Ммммм, - угрозы в этом звуке передать не получилось, и братья дружно рассмеялись.
– Ладно, дятел, матери не скажем ничего. Пойдем русалок стращать!
– И трое будущих героев отправились шалить и озорничать, как, собственно, в их возрасте и положено.
Русалка возлежала на спокойной прибрежной воде, подложив руки под голову и уставившись мечтательно в стремительно чернеющее небо. Она так задумалась о чгм-то своем, русалочьем, что не заметила, как ег прибило почти к самому берегу, и вывалилась из своей задумчивости лишь тогда, когда кто-то сильный схватил за волосы и выволок на берег. Она подняла испуганные глаза и испугалась еще больше. Над ней стояли целых три демона, исчадия пекла. Черные, как небо в пасмурное новолуние, огромные уродливые головы, утыканные шипами и рогами... Гулкий голос прогудел:
– Ну что, доплавалась?!
– А... а... ннгмм... ва-ва-ва...
– членораздельно изъясняться не получалось. Во-первых, было очень страшно, во-вторых - больно. Демоны же, судя по всему, были донельзя довольны.
– Что отдашь нам за свою свободу?
– вопросил другой демон.
– А.. да? О... Ух...
– русалка все еще никак не собралась с мыслями, и демоны дружно гулко загоготали.
– Если поклянешься самой страшной клятвой, что принесешь нам секиру и меч Конана , вожака чубатых, получишь полную свободу.
– А...
– членораздельная речь всг же вспомнилась, - вы...кто?
– Здесь вопросы задаем мы!
– в гулком голосе ощущалась угроза. Клянись!
– и ты свободна!
– Иначе плавать тебе вечно у нас внизу в огненной реке и тешить нас... второй недоговорил, первый снова перебил его.
– Своими воплями!
– И, конечно, ласками...
– тихо проговорила русалка, убедившись, что ничего хорошего здесь не выгорит.
– Да, да, и сказками!
– захохотали демоны. Русалка оглядела свое великолепное тело. Да, такую красу жаль купать в огненной реке и отдавать на потеху каждому восхотевшему демону...
– А если поклянусь?
– Уплывешь сейчас же. Но клятвой себя свяжешь - прочнее некуда!
Ха-ха!
– Ладно... Клянусь...
– вздохнула русалка.
– Громче!
– Клянусь... северным ветром и бородой Рода, полночной кувшинкой и яйцами Алконоста, что принесу вам оружие Конана, вожака чубатых козаков, иначе раствориться мне в водах Данапра.
Демоны победно заржали. Первый немедленно отпустил русалочьи волосы, проревел, с трудом сдерживая ликующий хохот:
– Плыви, рыбка! Мы здесь дождемся!
– А Даны не боитесь?
– А ты нас не боишься?
Русалка поняла это так, что Дана, скорее всего, тоже попала под власть этих чудовищ, либо, спасая сыновей, скрылась в безопасном вирии. Она вздохнула, нырнула и медленно поплыла под водой.
Вынырнула, оглянулась на мучителей. На берегу царил полнейший восторг. Двое ' демонов' уже избавились от страшных личин, и теперь освобождали от громоздкой глиняной хари третьего. И, конечно же, ничего демонического в этих троих не было - всг те же трое - Арпо, Липо и Коло, молодые Таргитаевичи, шкодливые сорванцы, каких поискать. Русалка прошипела страшное ругательство, положила себе непременно пожаловаться Дане, и, предвкушая, какая порка светит трем юным мерзавцам, поплыла исполнять клятву - растворяться в Реке ей вовсе не хотелось.
Коло медленно смывал с себя грязь, ил, траву и прочее облачение ' демона' . Братья взахлеб, перебивая друг друга, обсуждали приключение.
– А ты, дятел, что не веселишься?
Рыбку жалко?
– спросил Липо, и оба старших брата заржали с новой силой.
– Сам ты дятел...
– огрызнулся Коло.
– Нет, всг же зря мы с ней так... Недобро это.
– Да ладно, сопли распустил... Мы ж ег не били, верно? И не сделали б ей ничего... Постращали бы да отпустили... А так видишь, меч и секиру теперь нам добудет! Вот чубатый повеселится!