Дао Дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник) (перевод Померанцевой Л.Е., Хин-шун Ян)
Шрифт:
Вернувшись домой, У Маци доложил Конфуцию:
– Цзи Фуцзы обладает великой силой! Даже ночью его люди ведут себя так, словно им грозит суровая казнь. Как ему удалось достичь этого?
– Мне случалось спрашивать его об искусстве управления, – отвечал Конфуций, – и он говорил: «Предостерегай одних и наказывай других». Возможно, в этом все дело.
Поэтому Лао-цзы говорит: «Откажись от одного – возьми другое». Полутень спросила у Тени:
– Белый свет – это божественный свет?
– Нет, – отвечала Тень.
– Откуда ты знаешь?
– Смена дня
Поэтому Лао-цзы говорит: «Самое нежное в Поднебесной побеждает самое крепкое».
Бай-гун Шэн замыслил смуту, распустил двор, встал на престол. Однажды, нечаянно повернув к себе острием палку, которой пришпоривают лошадей, поранил щеку. Кровь стекала на пол, а он не замечал.
Отсюда видно, что если дух устремлен вовне и мысли клубятся внутри, то нельзя не утратить контроль над телом. Когда дух занят далеким – упускается близкое.
Поэтому Лао-цзы говорит: «Чтобы знать Поднебесную, не надо выходить со двора; чтобы видеть небесное дао – не надо выглядывать из окна; чем дальше идешь, тем меньше знаешь».
Завладев Поднебесной, циньский Хуанди боялся ее не удержать. Он создал пограничные гарнизоны, построил Великую стену, привел в порядок заставы и мосты, установил преграды и заграждения, завел почтовые станции, поставил пограничные посты, – но род Лю забрал все это с легкостью, с какой поворачивают ключ в замке.
Некогда У-ван пошел походом на Чжоу и разбил его при Муе. После этого насыпал могильный холм над могилой Би Ганя, восстановил селение Шан Юна, взял под защиту людей Цзи-цзы, стал вести царские приемы в храме Чэн Тана, открыл склады с зерном у моста Цзюй, роздал богатства башни Лутай, разбил барабаны, поломал барабанные палочки, расслабил луки, порвал тетиву. Покинул дом, ночевал в поле. Снял меч и повесил на пояс дощечку для письма – чтобы показать, что нет у него врагов и что он ищет мира. Тогда Поднебесная возликовала и воспела его, ко двору явились с данью чжухоу, и его потомки удерживали власть в течение тридцати четырех поколений.
Лао-цзы говорит: «Кто умеет закрывать – и без замка закрывает так, что не открыть; кто умеет завязывать узел – и без веревки завязывает так, что не развязать».
Некий Цы Фэй из Цзин добыл драгоценный меч в Ганьсуе и, возвращаясь домой, переправлялся через реку. Когда лодка достигла середины течения, Ян-хоу поднял волны и два водяных дракона закружили лодку.
– Случалось ли раньше кому-нибудь остаться при этом в живых? – спросил
– Никогда не слышал, – отвечал лодочник.
Тогда Цы Фэй, сощурив в ярости глаза, взмахнул рукавами и выхватил меч.
– Воину пристало рассуждать о ритуале и добродетели, а не грабить и отнимать. Бросай меч, речная падаль! Не жди пощады от меня!
С этими словами он прыгнул в воду, пронзил мечом драконов и отрубил им головы. Ветер и волны успокоились, все, кто был в лодке, остались живы.
За этот подвиг цзинцы пожаловали ему титул «держащий нефритовый жезл».
Поэтому Лао-цзы говорит: «Тот, кто не цепляется за жизнь, мудрее ценящего свою жизнь».
Цисец Чуньюй Кунь обсудил с вэйским ваном план действий, и ван одобрил его. Снарядили десять колесниц, с которыми Чуньюй Кунь должен был отправиться в Цзин. Он простился и уже собрался в путь, как нашелся кто-то, кто посчитал его план ненадежным и так же красноречиво выступил с другим планом. Тогда вэйский ван отставил поездку Чуньюй Куня, а его самого отдалил. В результате ван отказался от одного плана, но ничего не достиг и с помощью другого. Та к и должно было быть.
В словах есть корень, в делах – основа. Будь сколь угодно разнообразны умения и способности, они не стоят ничего, если не знать, в чем корень.
Поэтому Лао-цзы говорит: «Плотник, который делает дверь, еще не знает, что такое дверь. Чтобы узнать это, надо ее закрыть».
Среди моистов был некий Тянь Цзю. Он стремился попасть на аудиенцию к циньскому вану. Снарядил колесницы, приехал в Цинь и остался там жить. Но в течение целого года не мог добиться встречи с ваном. Нашелся некий гость, который рассказал об этой истории чускому вану, и тот пригласил Тянь Цзю к себе. Благосклонно принял, вручил ему верительную дщицу полководца и отправил с нею в Цинь. Циньский ван принял его и был с ним приветлив. Выйдя с царского двора, Тянь Цзю сказал своим людям:
– Тр и года я прожил в Цинь, но так и не удостоился приема, и не знал, что путь к этому лежит через Чу.
Среди вещей поистине есть такие, которые кажутся близкими, а далеки, кажутся далекими – а близки.
Некогда джаоский Вэнь-цзы спросил у Шу Сяна:
– Из шести цзиньских полководцев кто погибнет первым?
– Чжунхан и Чжи.
– Почему?
– Потому что мелочную придирчивость они считают требовательностью, нажим – умелым руководством, жестокость – проявлением преданности, множество планов – заслугой. Это все равно что тянуть кожу – тянуться-то она тянется, да скоро лопнет.
Лао-цзы говорит: «Когда правление великодушно – народ прост; когда правление докучливо – народ изворотлив».
Цзин-гун спросил своего Главного гадателя:
– Что может твое искусство?
– Может поколебать землю.
Потом к гуну пришел на аудиенцию Янь-цзы, и гун ему сказал:
– Я спросил Главного гадателя, что может его искусство, он ответил, что оно способно поколебать землю. Может земля поколебаться?
Янь-цзы промолчал, ничего не ответил. Выйдя от гуна, он прошел к Главному гадателю: