Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы
Шрифт:
Какая разница, написал ли действительно эти истории кто-то по имени Ли-цзы, или их написал кто-то с другим именем? Это не добавит ничего нового к этим историям, они совершенны. Это и не отнимет ничего от этих историй, от них ничего нельзя отнять. Как на эти истории может повлиять, был ли Ли-цзы исторической личностью или нет? Эти истории так прекрасны, они обладают неотъемлемой ценностью. Одно известно точно: кто-то написал их, — но зачем беспокоиться о его имени, был ли это Ли-цзы или кто-то другой?
Возможно, что они были написаны многими людьми, и тогда тоже нет проблемы. Кто бы ни написал какую-нибудь из этих историй, он должен был прикоснуться
На Западе же вопрос авторства имеет большое значение. Люди пишут и пишут книги о том, существовал ли Шекспир или нет. Как будто есть какая-нибудь разница. Пьесы, написанные Шекспиром, так прекрасны — почему бы не смотреть эти пьесы и не наслаждаться ими? Мне кажется, что спрашивать, существовал ли Шекспир или нет, это все равно, что блуждать в потемках. И вопрос этот возникает потому, что думают, что Шекспир был необразованным человеком и поэтому не мог написать такие прекрасные вещи. А что, вы знаете хорошо образованного человека, который бы написал что-нибудь прекрасное?
Думают, что настоящим автором был не Шекспир, а лорд Бекон. Но я не верю этому, потому что я читал другие книги лорда Бекона — их нельзя даже сравнивать с Шекспиром. Лорд Бекон очень ординарен. Он, возможно, был очень образованным человеком, он, возможно, был великим ученым, но его книги обыкновенны, ординарны, ерунда. Кто обманется лишь тем, что он лорд Бекон и это очень знаменитое имя? Слышали ли вы какое-нибудь название книги лорда Бекона? Кого это волнует? Как мог лорд Бекон написать эти шекспировские пьесы? Под своим именем он не написал ни единого шедевра, так как он мог написать хотя бы один под псевдонимом? И если он мог писать такие прекрасные пьесы, как пьесы Шекспира, под псевдонимом, то, что он делал, когда писал под своим собственным именем? Это не похоже на правду.
Итак, не имеет смысла, был ли Шекспир известен как Шекспир или нет. Какое-то сознание определенно существовало, чтобы дать рождение этим прекрасным пьесам. Что неправильного в том, чтобы называть это сознание Шекспиром?
То же относится и к Ли-цзы: по его поводу есть подозрение. На Востоке подозрения нет, мы никогда не беспокоились по такому поводу. У нас в Индии много книг, написанных одним человеком, Вьясой. Достаточно указать на Махабхарату. Для одного автора вполне достаточно написать книгу, подобную Махабхарате. Это как Британская Энциклопедия. Она прославит человека на века. И это только одна из книг, написанных им, — есть сотни книг, авторство которых приписывается Вьясе.
Западные ученые не могут поверить, что один человек мог написать так много книг. Я понимаю это. Это выглядит невозможным. И эти книги не написаны в одну эпоху: одна книга написана пять тысяч лет назад, другая — три тысячи лет назад, еще одна — две тысячи. Что же, этот человек существовал на протяжении тысяч лет?
На Востоке это никогда не волновало нас. Что же, мы не видим проблемы? Конечно же, мы видим проблему, но наш подход другой. Мы говорим: «Какое имеет значение, кто написал их?» Книги прекрасны, очень красивы, потрясающе значительны. Мы наслаждались ими на протяжении столетий, мы любили их, мы размышляли над ними. Авторство же не имеет отношения к делу.
И почему один человек? В действительности дело вот в чем. Коль скоро имя Вьяса стало знаменитым, то другие авторы и не думали подписываться своими собственными именами. Они говорили: «Этого достаточно. Имя Вьясы хорошее и широко известно, его и достаточно». Так что на протяжении столетий, кто бы ни написал красивую книгу и ни полагал, что она достойна Вьясы, он подписывал её именем Вьясы. Она достойна человека, написавшего Махабхарату, так что, как же можно подписывать её своим собственным именем? Это выглядело бы неправильным. На самом деле она так прекрасна, что один только Вьяса мог написать её, и автор подписывался именем Вьяса.
Эти люди были прекрасны, они не имели своего собственного эго. Они были только как средства для выражения мыслей. На самом деле позднее имя «Вьяса» стало синонимом слова «автор». «Вьяса» означает «автор», написанное автором. Это не означает ничего другого. На Востоке мы знаем, что если книга написана Вьясой, то это означает: написано автором. Естественно, каждая книга написана автором. «Вьяса» стало синонимом «автора».
Ли-цзы под подозрением. Он совсем не представляется исторической личностью, он не оставил никакого следа. Или он не был исторической личностью, или он был великой лошадью. Я предпочитаю второе. Он был великой лошадью, что не поднимает пыли и не оставляет следов. Он полностью стирает себя. Есть только эта маленькая книга — книга Ли-цзы — с этими маленькими притчами. Она ничего не говорит о Ли-цзы.
Но зачем беспокоиться? Беспокойство по этому поводу несущественно, подобно рассматриванию цвета лошади. Цвет лошади был черным, а человек Дао рассказал о нем, как о желтом. Лошадь была жеребцом, а человек рассказал о ней, как о кобыле. Ли-цзы мог быть женщиной, он мог не быть мужчиной. Кто знает? Он мог не быть китайцем, он мог быть тибетцем. Кто знает? Он мог вообще не существовать. Это не имеет значения. Но притчи имеют значение. Эти притчи — двери.
Итак, пожалуйста, не следуйте несущественному. Смотрите в дух существенного. Не беспокойтесь о явном, направляйтесь к сути.
Седьмой вопрос:
Кажется, что земля сотрясается под нашими ногами, на наших лицах — отблеск какой-то надвигающейся катастрофы. Что происходит?
Не волнуйтесь. Всегда было так. Каждая эпоха и каждое поколение представляют, что с ними происходит что-то великое, поскольку у каждого поколения великое эго. Как так может быть, что вы здесь, а ничего великого не происходит? Нет, должно произойти что-то катастрофическое, что-то великое, что-то по-настоящему последнее. Так было с самого начала.
Я слышал, что когда Адам и Ева были выброшены вон, изгнаны из сада Эдема, первое, что Адам сказал Еве, было: «Дорогая, мы идем через великую революцию».
С тех пор человек всегда чувствует то же самое — снова, и снова, и снова на протяжении веков. В этом нет ничего нового.
В Вавилоне был найден камень возрастом шесть тысяч лет, на котором начертано четыре или пять фраз. Когда эти фразы расшифровали, люди были поставлены в тупик. Если вы прочтете эти фразы, вы не поверите, что им шесть тысяч лет, они выглядят, как часть редакционной статьи в сегодняшней газете Пуна Геральд. Первое, что гласит надпись, это: «Где те прежние золотые дни? Новое поколение стало таким испорченным. Дети не уважают своих родителей...»