Дар целителя
Шрифт:
Народ собирался быстро. Тетка продолжала вопить, в толпе показались кольчуги стражников...
– Что случилось?
– господин Самир протолкался через толпу, как кит через мелких рыбешек.
Я пожала плечами.
– Самой бы хотелось знать. Прихожу на работу, а тут меня выйти зовут, за руки хватают, кричат, обзываются всячески... Хоть сказали бы, за что?
Долго упрашивать женщину не пришлось.
– Да убивцы вы! И гнездо ваше убивческое!!!
Палец недвусмысленно указывал на лечебницу.
– Не понял? Кого убили?
– Так мамку мою!!!
Я помотала головой.
– Простите, господин Самир, я пока ничего не понимаю. Могу только поклясться, что не убивали мы ни мамок, ни теток...
И немудрено, что я удивлялась. Я ведь даже работать начать не успела, ни на обход ни попала, ничего... просто вошла в лечебницу, а тут на меня кидаются, вцепляются, и орут.
И за что?
– Да как же! Не знаешь ты! Гадюка лекарская! Небось, сама ее и притравила!!!
Я только головой помотала.
– Не понимаю...
– Так, господа, - проявил власть господин Самир, глядя на мою растерянность, - все разошлись! А вы, дама, пройдите-ка сюда!
– и впихнул женщину в небольшую палату, которая пустовала, и стояла пока с открытой дверью проветриваясь от запаха щелока.
Харни Растум себя ждать не заставил.
– Что тут происходит?
Женщина опять принялась орать, но как-то без огонька, и господин Самир, рявканьем и понуканием добился истины.
Сегодня ночью умерла Аликса Ильви.
Вот тут я пошатнулась.
– Умерла? Как?!
– А то ты не знаешь, пакость мелкая!
Я не знала. Более того, я была уверена, что Аликса проживет еще лет пять. Я же в нее вливала силу, сама, она должна была почувствовать себя лучше...
– Я - не знаю, - я выпрямилась.
– господин Самир, господин Растум, я готова поклясться в Храме, что это известие для меня неожиданно. Более того, я была уверена, что проблемы госпожи Аликсы не вели к смерти. Она должна была выздороветь! Что с ней случилось?
– Что тут происходит?
Бертен вошел в палату уверенными шагами, и я едва не бросилась ему на шею от облегчения.
– Берт, говорят, что госпожа Ильви...
– А, эта? Бабка с переломом?
Харни кивнул. Меня это определение покоробило, но...
– Она ночью умерла. Кровяной сгусток, наверное, оторвался.
Я покачала головой. Не верю, нет, не верю! Только не после моей помощи! Даже если и были у нее где сгустки, все равно разошлись бы в крови! Не верю!
– Я могу ее увидеть?
– Да, конечно, - Бертен кивнул головой.
– А что не так?
Объяснять я ничего не стала, вместо меня заговорил Растум.
– Просто сгусток?
– Да, похоже на то.
– Значит, мы здесь не при чем. Идите-ка домой, госпожа....
– Да?!
– завелась злобная баба.
– Мамка не в себе была! А вы... а эта девка...
– Язык придержи!
– процедил Бертен.
Я ничего не понимала. Истина выяснилась спустя пару минут. Из-за смерти матери баба не негодовала бы так, но Аликса Ильви оставила завещание. Она оставила все имущество, которое у нее было, своей внучке, назначила меня (меня? За что?!) душеприказчицей, а свидетелями завещания были... Линда Морли? Карнеш Тирлен?
Ничего удивительного в этом факте не было, у нас в лечебнице много чего происходило, и стряпчий у нас по соседству работал, но... почему меня? Что я такого сделала?
Разумеется, придя к умершей матери, тетка обнаружила завещание, прочитала его, и впала в неистовство. Конечно, как же! На святое покусились, на деньги! На ее наследство!
И почему никто не думает, что их наследство - это чье-то трудом и потом нажитое? И распорядиться своим имуществом человек может по своему усмотрению.
Тетку понесло. Впрочем, это было неглупо. Обвинить меня в смерти госпожи Ильви, нашуметь, накричать, а там, пока разберутся, пока меня выпустят из темницы, много воды утечет. Можно и домик продать, и уехать куда подальше...
По счастью, Харни никогда не поверил бы ни во что подобное. Или...?
– Я хочу знать, от чего умерла госпожа Ильви.
***
Аликса лежала на кровати. Тихая, спокойная, руки вытянуты вдоль тела, глаза закрыты. Рядом суетился какой-то храмовник, расставлял свечи, доставал склянку с маслом... я бестрепетно прошла к кровати и откинула простыню.
Ах, жаль, что я не могу выпустить на волю свою силу. Но чего нельзя, того нельзя. А что можно?
А вот это...
Тщательно осмотреть тело, принюхаться, даже в рот залезть...
– Дитя света, зачем ты тревожишь это тело?
Я перевела взгляд на храмовника. Немолод. Даже уже почти стар, с коротко остриженными волосами оттенка 'соль с перцем', резкими чертами лица, острым подбородком и острым же носом... А вот глаза ярко-голубые, чистые, пронзительные.
– Чтобы узнать, от чего умерла Аликса Ильви.
– И от чего же?
– От удушья, - уверенно сказала я.
– Это не тромб, это удушье.
Храмовник отставил в сторону свечу и подошел ко мне.
– Почему ты решила так?
– Тут кровоизлияния. От нее не пахнет ядом, это верно, но... подозреваю, что ее придушили или подушкой... нет? Где она?
Я переворачивала подушки на кровати, но бесполезно. Посмотрела на соседней кровати - нет. Иногда одиночество может сослужить и плохую службу. Лежал бы с ней кто в палате, может, и уцелела бы бабушка, а так...