Дар Демона
Шрифт:
– Зачем тебе этот ребенок?
Арон отвернулся и ответил после долгой паузы:
– Некоторые из оставшихся воспоминаний для меня ярче, чем нынешняя реальность. Таким кажется все, связанное с Тери и с сыном.
– Еще несколько дней назад ты не знал о его существовании, - упрямо возразил Мэа-таэль, изо всех сил пытаясь не вспоминать страшные легенды и не-легенды о том, для чего Темному магу нужны люди одной с ним крови.
– Это несущественно. Мэль, он важен для меня! Важнее, чем все остальное!
– Арон глубоко вдохнул и медленно выдохнул, успокаиваясь, и продолжил уже другим тоном.
– Ты же воспитан кочевниками, ты должен
Мэль опустил взгляд на собственные сжатые в замок ладони, избегая смотреть в глаза магу, говорившему так искренне:
– Понимаю. Я отдам необходимые распоряжения.
*****
После визита жреца Серой Госпожи остальной мир тоже решил вспомнить о "дорогом Тонгиле" и возгорелся желанием его видеть. Первым оказался император, разрываемый между страхом за свою жизнь и яростью на мага. Еще бы: могучие сихха ушли из этого мира, нынешний же монарх ничем не заслужил благоволения богини Смерти, а, стало быть, и новых хранителей. Мысленно Арон уже начал прикидывать, кто из "верных" вассалов особенно горит желанием заменить императора на троне. Все же когда твой суверен пытается тебя убить, верноподданнические чувства имеют свойство исчезать.
На настойчивые просьбы императора явиться во дворец Арон отвечал короткими отказами, а приказать ему прямо монарх не осмеливался. Впрочем, повышенное внимание императора было хоть и неприятно, но ожидаемо, однако через несколько дней после посещения поместья ар-Мэлгонов самому Тонгилу тоже нанесли визит. К счастью, не тар Мэлгон, - Арон сомневался, что сумел бы нормально разговаривать с бывшим другом, а теперь счастливым соперником.
Он и так часто ловил себя на мысли устроить Дейкасу несчастный случай с фатальным исходом, а по истечении траура посвататься к его вдове. Если Тери могла полюбить его в том, прежнем, мире, что мешает в этом?
Мысль эта пришла непрошенной, но быстро пустила корни, выгнать ее окончательно не получалось. А ведь казалось поначалу - готов отпустить Тери, позволить ей быть любимой в семье, которую она сумел построить в этом мире. Готов пожелать ей счастья с другим. Но нет, внутренний голос все громче нашептывал: никто и никогда не даст ей той любви и того счастья, которые дал бы он. Ведь его любовь настоящая, а любовь Дейкаса к жене пришла из магии и обмана И что он сделает это - если сделает - не только ради себя, но и ради не найденного пока сына с непривычным именем Альмар.
"Рикард", - думал Арон про себя, - "все равно моего ребенка зовут Рик".
Потом мужчина опоминался, корил себя за подлые мысли. Ведь Дейкас в прежней жизни был ему другом, в этой - вырастил его сына... Да, он пытался убить Альмара, но Арон мог только посочувствовать отцу, оказавшемуся перед страшным выбором: предать своего бога или своего ребенка. Сложное это решение. Относись он к таким же верным слугам Солнечного, как Дейкас ар-Мэлгон, неизвестно, как бы повел себя.
Впрочем, он даже не знал, как бы поступил на собственном месте, узнай в той, прошлой, жизни, что его ребенок носит в себе Темный Дар. Убил бы, выгнал бы из дома, любил бы таким, какой есть? Это сейчас принять решение легко: он сам несет это проклятие, уже почти смирился, принял. Уже почти рад быть магом, особенно когда Тьма так сладко поет в крови, когда дает ему силу, власть и что-то еще, чему никак не получается подобрать название...
И все же, о визите. Единственное, что он принес хорошего, так это отвлек от искушающих мыслей. Но в остальном...
Темные маги с себе подобными обычно вежливы: ни к чему ссориться по пустякам, и без того у этого племени довольно врагов. Да и традиции запрещают. Но как поступить, если ты вдруг встречаешь человека, которого так ненавидел, что согласился бы жизнью пожертвовать, лишь бы и его захватить на тот свет? Вернее, однажды едва не пожертвовал, но сумел отправить врага к Серой Госпоже. Уже несколько лет как в прежнем мире Лорган ар-Сиркут гниет в холодных северных болотах, где им довелось встретиться в последний раз.
Демон обещал северянину вернуть любимых и близких. Очевидно, враги шли довеском.
Вроде с первого взгляда - обычный человек, пусть Темный; так мало ли их, этих магов? Держится скромно, как и положено непрошеному гостю, но хочется велеть страже поднять его на мечи, а еще лучше - самому раздавить, сперва скрутить тенями, чтобы захрустел и переломился позвоночник, а потом сырой Силой размазать по каменному двору.
Но - нет пока причины, и даже нынешнее его имя еще не известно. Ведь там, в прежнем мире, он не был магом, как не был им сам Арон. Вряд ли здесь знатные родичи позволили Темному выродку носить их славное имя. Это для простолюдина стать магом, даже Темным, значит подняться по социальной лестнице; для нобиля же, а почти все благородные служат Солнечному, это падение и страшный позор.
Вот старый знакомец спешился, поклонился почтительно.
Арон стиснул зубы, наблюдая за подходящим ближе гостем. Маг, но никаких щитов, никакой защиты, даже амулеты невозможно ощутить. Только одинокий кинжал у пояса, да и тот в декоративных целях: два застегнутых ремешка не позволят быстро вытащить клинок. Как же он в таком виде сунулся в логово Тонгила?
– С чем пожаловал?
– Арон стоял на верхней ступени, не торопясь спускаться, как полагалось гостеприимному хозяину. От одной мысли, что нужно приблизиться к чужаку, волосы на загривке вставали дыбом. Даже вопрос он выдавил через силу.отом Арон опоминался, корил себя за подлые мысли. выросла из магии и обмана. сына с непривычным именем Альмар (Рик, - думал о
– Приглашение от Ковена, - маг сам поднялся по ступенькам, протянул запечатанный свиток, улыбнулся.
– Мы очень рады вашему приезду в столицу, господин.
*****
– Кто он на самом деле, этот Темный?
– Арон раздраженно мерил шагами кабинет, в то время как Мэль, оседлав стул, задумчиво следил за его движениями.
– Лорган Сирраен, стихийник, специализируется на земле, - полуэльф вздохнул, и, скрестив руки на спинке стула, прижался подбородком к высокому подголовнику:
– Понять не могу, чего ты так бесишься. Приказал стеречь его, словно преступника, в самое дальнее крыло поместил, к обеду, куда его пригласил, сам не вышел. Какая муха тебя укусила?
Арон не ответил, остановился у окна, отвернувшись от полукровки. Ну не мог же он рассказать о своих прежних счетах к Лоргану.
– Я его не помню, - проговорил, глядя вперед.
– Но у меня от одного присутствия этого человека волосы дыбом встают. И чутье подсказывает: неплохо бы этого Лоргана... упокоить.