Дар Императора
Шрифт:
— Потери будут катастрофическими, — ответил Таремар.
— Я не слепой, Рыцарь.
— Оборона городов предоставит нам куда больше преимуществ, — два лидера опять обменялись взглядами. — Но люди увидят врага, — закончил Таремар. — Зачем спасать мир, если всех его жителей предадут смерти за знание об Извечном Зле?
Гримнар шумно втянул воздух. Я не понял, было ли это смешком или фырканьем.
— Быстро учишься. Взгляни на Стикс, капитан Таремар. Вот где вы мне понадобитесь. Я отправлю сигнал, и твои люди ударят туда всеми силами.
—
— У нас есть день. Самое большее — два. Авангард красной орды уже прощупывает нашу оборону. Ты ведь знаешь, с чем столкнешься? Знаешь, чего я прошу от тебя, и куда вам придется телепортироваться?
В ответ Таремар лишь указал на сотню Рыцарей, которые стояли рядом с ним. В наших разумах полыхнул импульс, намек от капитана, и мы тут же отдали честь, слаженно приложив руки к нагрудникам в символе аквилы.
— Знаем.
Гримнар также отдал честь, как и его Волчья гвардия. Другой лидер мог бы сказать напутственные слова нашему командиру, но Гримнар поочередно заглянул нам в глаза, прежде чем заговорить.
— Взирайте с небес, братья. Придите, когда мы завоем.
Глава пятнадцатая
ИМЕНА
Спустя пару часов после отбытия Волков б о льшая часть нашего разномастного братства приступила к последним приготовлениям. Благодаря связи с Кастианом я мог дотянуться и найти своих братьев без особого труда, но сейчас у меня не было желания присоединяться к ним. Малхадиил, Энцелад и Галео слились в психическом единении и медитировали, готовясь к тому, с чем нам придется встретиться на планете. Думенидон, как и я, решил побыть в одиночестве. Я ощущал его напряжение, жар полнейшей сосредоточенности, пока он тренировался в оружейной капсуле.
Мне не хотелось тренироваться, как не хотелось тратить время на медитации. Я занимался этим все время на пути к Армагеддону. Сейчас мое внимание привлекало нечто другое.
Я остановился у входа в ее личные покои и постучал костяшками пальцев по переборке. Со щелчком включился настенный домофон.
— Кто там? — спросил мягкий девичий голос.
+ Гиперион, + отправил я сквозь дверь. Домофон отключился, и дверь плавно отъехала в сторону.
— Привет, Гиперион, — с улыбкой поздоровалась Василла. За спиной у нее уже были закреплены латунно-серые баки с прометием.
Они как раз готовились к бою. Дарфорд возился с разобранной винтовкой у верстака, прочищая ветошью сменные стволы. Кхатан обматывала тканью место хвата на древке копья, пока Меррик отверткой подкручивал челюсть своему кибермастифу. Анника и Кловон ухаживали за собственным оружием. Они сидели в разных концах комнаты, но от этого их общий запах распространялся еще сильней. От него пахло ее кожей, от нее — его. Это было не в первый раз, когда перед заданием от них пахло близостью.
Никогда не понимал людей.
— Все хорошо? — поинтересовалась Василла.
— Вполне, — я не был уверен, что мне нравится
— Рада быть здесь, — ответила она. Самым грустным было то, что ей действительно здесь нравилось, а ведь Василле было не больше шестнадцати. Ее преданность долгу заслуживала всяческого уважения, но ведь предполагалось, что это бремя следовало нести нашему ордену, а не человечеству. Меня мучила вина всякий раз, когда я смотрел на нее.
— Ты же писарь, — сказал я ей. — Не понимаю, почему ты посвятила себя войне.
— Даже писарь может стрелять, Гиперион.
Я не нашел что ответить. Анника ощутила мою неловкость или внимание, поскольку отложила болтер и вопросительно подняла бровь.
— В чем дело?
— Мы можем поговорить? — спросил я. + Наедине. +
— Конечно, — сказала она, беззвучно добавив, — «здесь?»
+ Здесь было бы в самый раз. +
Она откашлялась, привлекая внимание товарищей.
— Дайте мне пару минут, — сказала она остальным. Они цепочкой прошли мимо меня. Лишь Кловон попытался на выходе встретиться со мной взглядом. Я проигнорировал его.
Когда мы остались одни, Анника присела на край верстака Дарфорда. Ее черные волосы еще были распущены, а я знал, что она заплетает их перед боем.
— Что-то не так? — спросила она.
— Все отлично. У меня есть вопрос, вот и все.
— Я знала, что ты спросишь. — От ее улыбки племенные татуировки на щеках изогнулись. Я не мог сказать, выражает она удовольствие или симпатию — мне нелегко было распознавать такие незначительные оттенки.
Я глубоко вдохнул и еще раз прокрутил в голове слова, прежде чем произнести их.
— Кем я был?
Анника потянулась через весь стол и взяла инфопланшет. Она коснулась экрана и принялась прокручивать информацию.
— Ты уверен, что хочешь знать? — судя по ее голосу, она дразнила меня или развлекалась. — На тебя это не похоже, Гиперион. Подобным образом переступать через традиции.
Тут не поспоришь.
— Завтра я умру, Анника.
Ее улыбка исчезла, словно солнце, спрятавшееся за облако. У нее хватило здравого ума не спорить со мной и не отказать в просьбе. Мы смотрели друг на друга достаточно долго, чтобы мне стало неуютно. Я не был уверен, почему.
— У меня есть информация, но она за несколькими замками с шифром, — ее голос становился все тише и мягче. — Мне потребуется несколько минут, чтобы ввести все пароли.
— Я подожду.
Я бродил по ее покоям, как нередко в прошлом она ходила вокруг меня. Вся разница была в том, что я ни к чему не прикасался, стараясь не раздражать ее. Я обошел поочередно все комнаты. В спальне Дарфорда царил хаос из разбросанного оружия и одежды, что мне показалось странным для столь щепетильного человека. В комнате Василлы практически отсутствовала мебель, кроме письменного стола и маленького алтаря. Комната Кхатан целиком пропахла ею — потом, дредами и долгими ночами.