Дар колдуна
Шрифт:
– Именно. По крайней мере, невозможно для простого мага. Что же касается лекарской магии… Вы, наверное, знаете, Ваше Высочество, что маги редко становятся хорошими лекарями?
Леона кивнула. Да, она это знала, но всё же надеялась на тех, редких.
– Сейчас я объясню, с чем это связано. Коротко. Видите ли, лекарская магия требует особого склада ума. Как правило, у магов к ней не слишком приспособлено мышление, она нам тяжело даётся. Хорошими лекарями становятся только те, у кого это в крови, или те, кто приобрели интерес к делу в самом раннем возрасте. У магов, берущихся за лекарское дело позже, как правило, это требует много сил и тренировок. – Волшебник нахмурился, словно его посетила какая-то мысль. – Как зовут вашего противника?
Леона поморщилась и бросила быстрый взгляд на своего чародея. Тот тихим голосом произнес имя, но в комнате его услышали все. Леона вздрогнула – в абсолютной тишине это имя прозвучало проклятием, словно даже в самих словах заключалась некая страшная сила.
В глазах иноземного волшебника неожиданно промелькнуло что-то странное, и между ним и остальными на миг словно возникло взаимопонимание.
– Рикард Моди? Я слышал это имя. В Хорванде этот маг достаточно известен.
Леона вскинулась. Ей показалось, что она нашла зацепку, очень важную деталь, которая может помочь разузнать хоть что-нибудь, а заодно и придумать спасение.
– Я о нём ничего не знаю и не слышал, – гневно отрезал Рудольф, разглядывая подчиненного с недобрым вниманием.
Тот лишь развёл руками.
– О нём известно лишь в определенных кругах. Его знают чародеи, знают, как я убеждался, те, кто связан с преступным миром. Каким-то непонятным образом слава о нём никогда не доходила до дворца, и я ни разу не слышал о нём от людей простых. – Немолодой хорвандец виновато пожал плечами. – Его известность велика, но лишние люди с ним не знакомы.
Рудольф нахмурился и замолчал, напряженно о чём-то думая. Леона же подалась вперёд, не сводя с рассказчика жадного взгляда. Это уже становилось интересно.
– А сами Вы с ним знакомы? Что Вам о нём известно?
Волшебник снова развёл руками и смущённо пояснил:
– Да ничего особенного, Ваше Высочество. Я его даже не видел никогда. Так, слышал краем уха. – Мужчина замолчал, пытаясь что-нибудь припомнить. – Говорят, в своё время к нему приходили те, кому нужны были услуги мага. Люди, у которых уже не осталось надежды на помощь. И он за определенную плату мог сделать что угодно. Я помню, кто-то из моих знакомых утверждал, что Рикард мог запросто убить человека, если ему заплатят, и никакие запоры или охрана его не останавливали. Может быть, слухи. Во всяком случае, лет семь-восемь назад он внезапно пропал, – вспомнил волшебник, и лицо его просветлело. – Точно, я помню. В те годы о нём прекратились всякие разговоры, а потом я от кого-то услышал, что Рикарда больше нет в столице. Куда он исчез и почему – не знаю.
Леона задумчиво прищурилась. Вот оно что. Жаль только, что так мало сведений. Впрочем, это уже что-то.
– Спасибо, – улыбнулась она волшебнику, чувствуя, как силы бороться, оставившие было её, возвращаются вновь. – Вы нам всё равно помогли. Гораздо больше, чем все, кто уже был этим утром.
Хорвандец сдержанно поклонился и отступил, встав за спинкой кресла, в котором сидел его принц.
– Что ж, – произнёс Рудольф, медленно поднимаясь, – не знаю, чем ещё мы можем помочь. Я глубоко сожалею обо всём произошедшем. Надеюсь, что Вы найдёте мага, который сможет помочь королю. В любом случае, принцесса, Вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку.
Леона улыбнулась и тоже встала из-за стола.
– Я знаю. Вы сейчас уезжаете?
Рудольф согласно кивнул.
– Да. Боюсь, здесь я буду бесполезен. Я надеюсь, что Его Величество вылечится. Если погибнет король Румии, это будет трагедия для всех нас.
Леона вздрогнула и склонила голову в согласии. Сердце прошил неприятный холодок.
– Да. Для всех. – Она вежливо указала на дверь. – Пойдёмте, я вас провожу.
Принц кивнул, и побрёл вслед за Леоной к выходу. Чародей открыл дверь, пропуская наследников двух престолов. Последним процессию нагнал хорвандский волшебник, и взметнувшееся
Экипаж Рудольфа уже поджидал принца внизу, у самых ворот во дворец. Среди прочих по коридору бегали и хорвандские слуги, вынося последние вещи. С тоской проводив взглядом одного из таких пажей, принц остановился у лестницы и повернулся к Леоне. Сожалеюще развел руками, поклонился сначала принцессе, потом чародею.
– Что ж, мне пора, – Рудольф склонился к ладони принцессы, бережно её целуя. – Если понадоблюсь, только позовите.
Леона улыбнулась и присела в реверансе. Кажется, Рудольф планировал остаться её хорошим другом. Оставалось посмотреть, что из этого выйдет. В конце концов, с Хорвандой у них до этого дня были хорошие отношения.
– Обязательно. Хорошей дороги!
– Благодарю, Ваше Высочество, – усмехнулся Рудольф и неторопливо направился к экипажу.
Его волшебник шел следом, изредка, как показалось Леоне, косясь назад через плечо. Проводив их взглядом, принцесса встряхнулась и повернулась к молчаливому чародею.
– Нужно действовать, – скомандовала она, чувствуя, как отчаяние отступает перед необычайной решимостью. – Иди и займись теми, кто надеется вылечить короля. Лекарей гони сразу, магов принимай, присутствуй при осмотре – всё на тебе. Понял?
Чародей склонил голову.
– Я понял, принцесса. Не волнуйтесь. Хоть надежды почти нет, – в его измученных глазах мелькнула тоска, – я сделаю всё возможное.
– Не сомневаюсь, – вздохнула Леона и пошла прочь, не прибавив больше ни слова.
Чародей посмотрел ей вслед, и, внезапно осунувшись, одними губами прошептал:
– Что же мы тогда натворили? Что наделали? – И, покачав головой, горестно прибавил: – Лучше б он умер тогда, этот Рикард.
По дворцу продолжали сновать слуги, лекари, чародеи. Никто из них не знал страшных новостей, но тем не менее все как один переживали случившееся с королём горе. И только нескольким людям во всем королевстве была известна правда. Один из них наверняка сейчас довольно потирал руки в ожидании конца своего врага. Едва слышно застонав, чародей повернулся и шаркающей походкой побрёл вниз – за новой партией совершенно бесполезных волшебников.
Этот день был невероятно долгим, но Леоне всё равно показался одним мигом. Девушка изучала список хранящихся в сокровищнице волшебных предметов, их свойства, до боли в голове рылась в волшебных свитках и книгах, едва прерываясь на еду. Забыв обо всём и всех, она искала спасение – и никак не могла его найти.
Гости успели разъехаться по своим странам – скорее всего, мать тактично торопила их, не желая в такое время заниматься чужаками. Утреннюю суету сменило оцепенение, дворец погрузился в тишину. И в этом жутком безмолвии Леона одну за другой листала книги, всей кожей чувствуя, как утекает время. Листала и захлёбывалась отчаянием. Ничего. Ни единой зацепки. Даже в самых тайных и редких книгах о лечебной магии говорили мало, и всё не то. Леона понимала, что не может сдаться – и с новой силой бралась за поиски, изредка бросая взгляды за окно, где уже стремительно темнело. Принцессе казалось, что именно сегодня ночь опускалась непривычно рано, а в темноте столичных улиц мелькали странные силуэты. Поднимая глаза, она видела то фигуры могучих коней, то высокого юношу в длинной куртке. В такие моменты сердце Леоны испуганно вздрагивало, и она вглядывалась пристально, пытаясь различить нечёткие образы. Бесполезно. Они исчезали раньше, чем принцесса успевала их рассмотреть. Обессилевшая, уставшая, Леона с трудом водила взглядом по старинным строкам, возилась в словарях, когда попадались книги на других языках. Ни придворный чародей, ни даже Мартин к ней не заходили, да и королева только раз зашла проведать дочь. Каждый вёл свою борьбу, не мешая и не помогая другим. И всё-таки они безнадежно проигрывали.