Дар ледяного огня
Шрифт:
Моя. Каждая клеточка этого тела, этой души принадлежит мне. Пусть она об этом еще не знает, но она моя.
Не смог удержаться. Ее губы так и манят прижаться к ним, испить ее дыхание. Она так крепко спит, что ничего и не заметит. Опускаюсь возле нее и нежно касаюсь ее губ.
Спит, не реагирует. Где-то глубоко внутри это задевает – так хочется почувствовать ее отклик. Губами аккуратно зажимаю ее нижнюю губу и тяну в себя, обвожу языком зубки, ласкаю уста. Меня словно молния шарахнула: я хочу ее всю. Этих крох так мало.
Пусть спит и не отвечает. Углубляю поцелуй. Хочу испить ее всю. Руками сжимаю дно палатки вместе с землей – только бы не тянуть
Сознание мутнеет, она своими невинными ласками выворачивает мне душу. Какая же ты сладкая. У моей пары экзотический неповторимый, всю жизнь вкушал бы ее. Язык мой по-хозяйски ворвался к ней в рот. Ее тихие стоны, заставляют моего зверя рваться наружу. Убираю одеяло, руки сжимаю изо всех сил, так хочется ласкать это тело, еще минута и меня никто не остановит, отрываюсь от самой вкусной девочки во вселенной, срываюсь и несусь в знакомом направлении, пока не пересек точку невозврата…
День похож на предыдущий: утром завтрак, затем продолжаем подготовку к обряду. Мужчины занимаются кострами, женщины – травами и цветами. К обеду почти все готово. Последние штрихи доделываем после того как, поели. Некоторые отправляются спать – впереди бессонная ночь. Оборотни устроили игры, скорее напоминающие коллективные бои. Мм захотелось повеселиться, а мои студенты отправились отдохнуть к ручью. Я бы предпочел, чтобы они вздремнули: ночь будет длинной.
Стараюсь держаться от Таялы на расстоянии. Не стоит давать повод для сплетен, а я могу его предоставить – рядом с ней я себя не узнаю.
Таяла.
Лес был разделен на зоны: в которые нельзя было ступать, в которых можно собирать травы и ветки и в которых можно было уединиться для личных нужд. Здесь, правда, тоже было разделение: слева от алтаря участок леса принадлежал мужчинам, справа – женщинам. То еще удовольствие – отдыхать на природе. Если честно, все замечательно, кроме холодных ночей и туалета на свежем воздухе. Мне даже умываться в ледяной воде нравилось, а вот красться с лопатой в сторону леса, чтобы справить естественные потребности, – это издевательство. Можно сразу всем сказать, зачем туда иду. Может, я себя, конечно, и накручиваю, но сразу кажется, что все за тобой наблюдают и посмеиваются. Кто вообще придумал этот маразм? Поэтому приходилось терпеть до ночи, чтобы не позориться. Так поступали все молодые девушки в лагере. Мы же принцессы, а принцессы только писают – и то духами. Все остальное не про нас. В первый же день, как только стемнело, мы спрятали одну возле леса, на неприметном месте, теперь если мы и ходили в свою часть леса, то без орудия труда, как истинные принцессы.
– Где лопата? – прошептала подбежавшая к нам Мариса.
– Ты о чем? – Не открывая глаз, мы продолжали греться в лучах осеннего солнца, удобно развалившись на траве. Так хорошо и спокойно было здесь: ветерок, шуршание листьев деревьев, шум ручья.
– Как о чем? О лопате, с помощью которой мы... прячем следы разложения продуктов. – Во как завернула.
– Откуда мы ее видеть могли? Мы здесь давно загораем, в лес не ходили. Может, кто из девушек-оборотней с ней в лесу?
– Так я уже час жду, мне что делать? Надо было две лопаты на такой случай прятать – и в разных местах!
– Пойдем.
Нельзя оставлять товарища в беде.
Пришли мы на наше секретное место, осмотрели все вокруг. Лопаты нигде нет. У Марисы уже пот на лбу выступает.
– Мариса, может, ты так сходишь? Подальше в глубь леса удалишься, что мучаешься?
Она только упрямо помотала головой.
– Подумаешь, у оборотней нюх, – продолжала я ее уговаривать, – что, помереть теперь? Можно подумать, звери в лесу с лопатами ходят.
– Это не наша лопата, девочки? – Диана, кивает в сторону жреца, внимательно рассматривая в его руках орудия труда.
– Да они же все одинаковые, как мы узнаем, наша или нет? – удивилась я. Ну Диана дает. Я на таком расстоянии медведя от кабана не отличу, не то что лопату.
– Наша, наша это лопата. Я специально ручку с красным концом взяла, все остальные с темными краями.
– И как мы ее заберем? – поинтересовалась я.
– Ждите здесь, – деловым тоном отдала нам приказ подруга и буквально бегом направилась в сторону жреца, который и сам шел в нашу сторону.
Подошла к жрецу и о чем-то с ним заговорила, размахивая руками. Не знаю, чем она так расстроила или напугала мужчину, но он бегом бросился к алтарю, не выпуская лопаты из рук. Диана ринулась за ним следом. Не жалей я Марису, рассмеялась бы в голос.
Караул, что происходит?! Что она ему сказала, что он от нее с лопатой удирает?! Тут она совсем неестественно падает. Главный жрец этого не видит, но все же разворачивается на поднятый девушкой шум.
– Она же не по-настоящему упала?
Я только помотала головой продолжая следить за подругой. Жрец протягивает ей лопату, она делает вид, что опирается о нее и движется в нашу сторону. Мужчина, разворачивается и удаляется. Как только он отходит, она сломя голову несется в нашу сторону, уверенно держа в руках лопату. С радостными лицами мы ждали, когда она приблизится к нам.
Но тут жрец решил взглянуть на девушку, которую оставил в трудной ситуации, и наверняка удивился – как быстро она бежит на поврежденной ноге! Мне кажется, я даже отсюда вижу его ошарашенное лицо. Мужчина явно не понимает, что происходит. Я принимаюсь активно махать ей руками, а она, окрыленная успехом ничего не замечает. Остается только мысленно стонать.
Победный трофей Диана торжественно вручает Марисе в руки, которая уже на большой скорости мчится сквозь кусты в чащу леса. Все это время жрец смотрит на нас, уверена, как на полоумных. Ну не кричать же ему отсюда, что мы тоже люди и ничто человеческое нам не чуждо? Не знаю, в какой момент до него дошло, что происходит – он развернулся и направился в лагерь. Его голова странно качалась из стороны в сторону, а тело сотрясалось. Он над нами явно смеялся. Можно выдохнуть с облегчением. Ну, в смысле расслабиться, что все закончилось благополучно. Диана настоящий друг.
– Что ты ему сказала, что он от тебя удирал? – весело засмеялась я, вспоминая эту картину.
– Первое, что пришло в голову. Будто кто-то трогал костер на алтаре и сейчас там беспорядок. Я надеялась, что он бросит лопату, а он с ней побежал с такой скоростью, что не угнаться было – вот тебе и старик!
– Увидеть бы его лицо вблизи, когда ты как ошалелая неслась с лопатой, на которую вроде как должна была опираться!
Вернувшись в лагерь, прилегли отдохнуть. Нас уже несколько раз предупреждали взрослые, что ночь будет длинной и не мешало бы поспать. Не знаю, ожидание тому виной или волнение, но сон ко мне не шел. Долго крутилась в палатке и сдалась – выползла наружу. Уже начинало темнеть, первые звезды зажглись на ясном небе.