Дар лесной отшельницы
Шрифт:
Анне показалось, что в дом ворвался по меньшей мере целый полк одетых в мышиную форму людей, похожих друг на друга, как семечки в огурце. Они шарили по комнатам, задавали бесчисленное количество вопросов и удалились только через несколько часов, унося с собой тело и запретив всем живущим в доме куда-либо уезжать.
Убитая действительно оказалась Сандрой. Когда с нее сняли маску, Германа пригласили для опознания. Анна потащилась следом, против чего представители закона не возражали. Увидев посиневшее лицо с выпученными глазами и разинутым ртом, Анна пожалела
Когда они наконец остались одни, то у них не осталось сил, чтобы обсуждать случившееся. Ане казалось, что коварный дом насмехается над ней, ей было тошно, она задыхалась в этих стенах.
– Я пойду немного подышу воздухом, – сказала она. Герман даже не повернулся в ее сторону. Ему тоже было несладко.
На улице ей не стало легче. Противная мертвенно-серая пелена, окутавшая дом, напоминала саван. Воздух был затхлым и нездоровым.
Внезапно у подножия лестницы раздался тихий скрип. Из-за густого тумана Анна не могла разглядеть источник этого звука.
– Кто здесь? – окликнула она встревоженно.
– Анна Владимировна. Как хорошо, что вы вышли на крыльцо, – раздался в ответ тоненький голосок. Анна узнала Клонова, а потом и увидела его, когда спустилась вниз на несколько ступенек.
Художник в своей коляске беспомощно остановился перед лестницей. Взобраться по ступенькам он не мог и выглядел растерянным.
– Здравствуйте, – сказала Аня. – Вы… к Сандре?
– Не совсем, – замялся художник. – У вас ничего не случилось? Я видел несколько милицейских машин на дороге и подумал, что…
– Вы правы, случилось несчастье, – тщательно подбирая слова, произнесла девушка. – Сейчас я позову кого-нибудь, кто поможет вам войти в дом.
– Ужасная история, – пробормотал Оскар Егорович, выслушав грустный рассказ Анны. Они сидели в гостиной. Герман почти не говорил. Он все время хмурился, глядя на огонь, весело полыхающий в камине.
– Это похоже на злой рок, – продолжал Клонов, – сначала Александр Федорович кончает жизнь самоубийством, затем его жена гибнет при ужасных обстоятельствах.
Анна и Герман быстро переглянулись. Не сговариваясь, ни один из них не рассказал милиции о сделанном ими открытии. Тем более они не собирались посвящать в подробности постороннего человека.
Чтобы скрыть смущение, Аня потянулась рукой к чашке с чаем. Взгляд Клонова упал на перстень.
– Какое красивое кольцо, – заинтересовался он. – Удивительно хорошая копия.
– Копия чего? – насмешливо спросила Анна. Ее уже начало раздражать, что перстень то и дело принимают за подделку.
– Не обижайтесь. Это очень хорошая работа, просто уникальная.
– А что, если это и есть то самое, от графа? – прищурилась Аня.
В глазах Клонова зажегся лукавый огонек.
– И откуда же он у вас?
– Какая разница?
– Большая. Граф умер, не оставив наследников. Примечательная, скажу вам, была личность. Подлинный знаток оккультизма, магистр черной магии.
Анна поймала насмешливый взгляд Германа. Он открыл было рот, но мысль, которая его осенила, в конце концов показалась ему не настолько удачной, чтобы произносить ее вслух. Он хмыкнул и снова отвернулся к камину.
От Клонова не укрылась их безмолвная дуэль.
– Вы имеете представление о магии? – спросил он Анну.
– В общих чертах…
Герман поперхнулся и громко закашлялся.
– Тогда вы, возможно, слышали историю этого перстня. Он обладал огромной силой, наделяя владельца невероятными способностями, делая его практически неуязвимым. На обратной стороне изумруда имелась надпись, короткое, но чрезвычайно мощное заклинание. Вы позволите, я покажу вам?
Анна сняла с пальца кольцо и протянула художнику, с интересом следя за выражением его лица. Ни о чем не подозревая, тот перевернул кольцо, показывая пальцем на внутреннюю сторону оправы.
– Вот здесь должна быть надпись, ее невозможно воспроизвести, в существующих каталогах сохранился только общий вид перстня…Что это? – Зрачки художника расширились, он поднес камень ближе к глазам, поправил очки, потом совсем снял их. Когда он вновь обрел дар речи, его голос звучал хрипло:
– Он подлинный? Не может быть.
– Как видите, может, – спокойно сказала Анна, протягивая руку за украшением. Клонов, точно загипнотизированный, вернул ей перстень. Лицо его вытянулось, выражая крайнюю степень удивления.
– Мне кажется, этот перстень довольно популярен. У Сандры был точно такой же.
От этих слов Клонов точно очнулся.
– Да-да, бедная Сандра, – пробормотал он.
Анна вспомнила искаженное предсмертной мукой лицо красавицы и содрогнулась.
– Мне тоже жаль их обоих, – слегка дрожащим голосом сказала она. – Сандра была еще так молода…
– Она была идиоткой! – неожиданно взорвался Герман. – Жила как мотылек, в башке – мякина. Даже завещания не оставила, дурочка. Собиралась жить вечно.
– Что ты возмущаешься? – мягко упрекнула его Аня. – Кому может прийти в голову, что завтра ты можешь умереть. Тем более ей было всего двадцать с небольшим.
– Простите за нескромный вопрос, – неожиданно встрял Оскар Егорович, – но кому теперь достанется ее часть наследства?
Он повернулся к Герману, ожидая ответа.
– Ну, не знаю, – растерянно пробормотал тот, – она еще не вступила в права наследства и формально капитал все еще принадлежит моему отцу. Поскольку он не оставил других распоряжений, то ее часть, вероятно, отойдет ближайшим родственникам отца, а это я, больше никого не осталось…