Дар Менестреля
Шрифт:
Снаружи, если не заходить под своды леса, было тепло, светло, в синем небе не было ни единого облачка, словом день был замечательный. Но настроение как то не приходило. Все трое ждали, обернувшись к уходящей под полог леса тропе. Наконец, среди деревьев появилось движение. Егард во главе серых шел обратно. На вопросительный взгляд Йолана он только передернул плечами, отвел глаза и сказал:
— Уплыли… — подождал немного и видя, что собрат по Ордену продолжает смотреть на него спокойно и вопросительно, добавил, — В сторону Коррана.
Тяжелая
— Ну, чего надо, — грубо спросила она, сипло дыша на Дейдру не то кислым вином, не то чем-то похуже.
Дейдра закашлялась от этой вони, и тут же вновь почувствовала острые схватки. Надзирательница бросила оценивающий взгляд на ее фигуру, на конвульсивные движения, и понимающе усмехнулась:
— Ладно, заходи. На то и приют, чтоб всякая шлюха родить могла не на дороге, — она подвинулась, освобождая проход, и Дейдра на неверных ногах вошла внутрь.
— Прямо иди, — приказала надзирательница, — Видишь дверь в конце коридора? Зайди туда и ложись на лавку. Как совсем приспичит — кричи. Я уж, так и быть, сейчас за повитухой пошлю. Эй, Косой! — гаркнула она, как будто стояла на капитанском мостике посреди бушующего океана, — Живо за бабкой Мартой, тут одна портовая рожать собралась.
Откуда-то из задних дверей появился шустрый мальчишка с раскосынми глазами и быстро выскочил на улицу.
— Чего стоишь, иди, поняла куда? — рявкнула надзирательница уже на гостью, стоявшую остолбенело от боли, стыда и страха. Та судорожно кивнула головой и, как могла, быстрее постаралась спрятаться за указанной дверью.
Надзирательница проводила ее долгим тяжелым взглядом, а потом вернулась в комнату рядом, где за накрытым столом сидел пожилой мужчина в черной строгой одежде, напоминавший чиновника. Собственно, он и был чиновником и представлял городские власти в вопросах надзора за подобными заведениями.
— Ах, Вы и не представляете, господин Вайер, какая шваль постоянно стремится устроиться в приюте, — сказала надзирательница, в то время как ее собеседник наполнил два стакана вином, из стоявшего на столе кувшина, — Спасибо, — улыбнулась она, приняв полный стакан, и продолжила — Вот сейчас например, кто Вы думаете это пришел? Какая-то портовая девка решила, что приют — это самое подходящее место, чтобы произвести на свет ее ублюдка. А что делать мне? Вы же знаете, какие строгие правила, ее я просто должна принять, и что потом? Спрашивается, на какие шиши мне кормить ее? Вы же знаете какие крохи выделяет город!
— О, как я Вас понимаю, госпожа Цваль… — горестно покачал головой чиновник, пригубливая
— Право я не очень Вас понимаю, господин Вайер. Я знаю Вас как мужчину который всегда очень серьезно относится к тому, что говорит, но не могли бы Вы пояснить?
— Помните, дорогая госпожа Цваль, тот печальный инцидент с нищим, решившим остаться у Вас слишком надолго? — столь же многозначительно продолжил чиновник.
— Как не помнить! — Вскипела хозяйка, и краска злости залила ее некрасивое лицо, — У него еще нашлись родственники, которые посмели обвинить меня, что я его заморила голодом! Где интересно они были тогда?! А того мерзавца действительно и стоило заморить, но я этого не делала!
— Конечно, конечно, — умиротворяюще произнес чиновник, — но среди его родственников оказались влиятельные люди…
— И из-за этого я могу лишиться своего места! — Возмущенно продолжила женщина, — Представляете до чего дошел мир?! Вот и помогай бедным, трать на них свою жизнь, а потом тебя же выбросят на улицу за это!
Чиновник понимающе улыбнулся и произнес:
— Совсем необязательно дорогая госпожа Цваль, у меня есть знакомый, который может за Вас заступиться, и никто, поверьте, никто после этого не посмеет Вас и тронуть.
— Ах, это было бы так замечательно! Неужели можете? — воскликнула госпожа Цваль почти искренне.
— Да, могу, вот только он не любит делать ничего задаром.
Надзирательница сделала резкое движение, будто проверяя свой кошелек, жадно блеснула глазами, а затем ответила:
— Но Вы же сами знаете, какие у меня могут быть деньги? Я бедная женщина…
— Госпожа Цваль, — прервал ее мужчина игриво улыбаясь, — Он не потребует от Вас денег.
— Но, что же тогда, — удивленна спросила надзирательница, вдруг неожиданно зарумянившись.
— О, нет, нет, ничего такого, поверьте, — спохватился чиновник, — Подумайте сами, разве я мог бы предложить ТАКОЕ честной женщине. Что Вы! Он хочет, чтоб Вы передали ему ребенка, которого родит эта женщина, которую Вы только что пустили в приют. Скажу больше, он знал, что она придет сюда, и именно поэтому я зашел к Вам именно в этот час.
Надзирательница испуганно замолчала, но тут же запричитала:
— Ах, Боже мой, да как же это сделать? Если узнает кто, мне ж головы не сносить?
Чиновник протянув руку сжал ее ладонь, внимательно посмотрел ей в глаза и, улыбаясь, тихо-тихо произнес:
— А вот узнать никто ничего не должен.
— Да что я ей скажу, она ведь хоть и оборванка, а ведь шум поднимет!
Мужчина вынул из кармана набитый монетами кошелек и, держа его за завязки, протянул над столом женщине. А затем, твердо и внимательно глядя ей в глаза, еще тише добавил: