Дар Монолита
Шрифт:
— Жаль. — Просто ответил невидимый мне наемник, а «долговец», вздохнув, поднялся, со стуком задвинул под стол ящик. Вскоре снаружи в петлях загрохотал тяжелый засов, шаги «долга» начали удаляться.
— Завтра с утра «аукцион». В общем, вот так. Бывайте, значит. — Послышалось уже из-за двери, эхом по коридору.
— Ой… л-ля… жить охота, пацаны. Че-то как-то вот так, в душе свербит, у самой середке. — Бандит, сверкнув синей лысиной, с грохотом приложился спиной к решетке. — Занесла меня сюда нелегкая… и навару ноль, и одни чмыри кругом. Знал бы, что такая хрень тут, даже бы не рыпался, сидел у себя дома. Тоже мне… кландайка, млин… эй, сталкерина, а ты че молчишь? Радиации обожрался?
— И о чем мне с тобой разговаривать? — Я с грохотом подтащил к себе узкую лавку, предоставленную «долговцем», сел, откинувшись спиной к шершавой, воняющей сыростью стене.
— Ну, за жисть. — Чика просунул руки сквозь решетку, сам себе их пожал. — Это заместо здрасте. А терь хабар гони, чухан! Гы-ы-ы…
— Второй день несет от него, как из помойки, — поделился со мной наемник из дальней клетки. — Словесный понос со страху прорезался… треплет всякую чушь.
— Заторнись, мымра! Не с тобой базар, а с человеком. — Чика даже взвизгнул, злобно блеснув глазами. — Чмырдяй, падла… достал уже во как, до зарезу.
— Ну, ты еще поплачь, башкой об пол побейся, как с утра, — с издевкой посоветовал наемник. — Кстати, ты в курсе, что на Большой земле чиками девок зовут? Может, ты того, бандюган, немножко фиолетовый? Своим дружкам… хе-хе-хе… напряжение снимал, а?
— Мра-а-азь… па-рву-у-у су-ку-у-у… — Чика замысловато выматерился, долбанул кулаком по решетке. — Хоть бы тебя, урод, завтра первым вывели…
Бандит замолчал и улегся на пол клетки, зашуршал рваным одеялом.
— Эй, сталкер! Ну, представься, что ли… — негромко попросил наемник.
— Лунь.
— Ха! Наслышан… ну так, известный товарищ. Ты же, вроде, того, накрылся?
— Живой, как видишь.
— Ну что, поздравляю. Бывает. Меня Осот зовут… за вредность. — Я услышал тихий смешок. — Род занятий, думаю, уже ясен?
Наемник… ох, и странный народ. Вроде сталкеры, однако ни в лагерях, ни в Чернобыле-7, ни уж тем более на Ростоке этих товарищей не найдешь. Постоянной базы тоже нет, кто ими руководит, одна Зона знает. Вражда, наверно, только с военными да еще «долгами», но по-настоящему крупных стычек никогда не случалось. Со «Свободой» они нейтралитет держат, но, по слухам, случилась как-то некрасивая история между наймитами и «фрименами», очень некрасивая, с кровью. Говорят, наемники группировку подточили, когда она только начиналась, Темную долину осваивала. С тех пор не воюют они, по крайней мере в открытую, но затаенная неприязнь и готовность пальнуть в спину остались как с той, так и с другой стороны. Наслушался я о наемниках в Баре всякого, хотя за годы Зоны ни разу лично не встречался. Разное болтали, но думается мне, самое грамотное предположение Сионист выдал. По его словам, очень честные товарищи эти самые наемники. Никаких тебе идей, призывов и прочих агиток, стыдливо прикрывающих истинные причины нахождения в Зоне сталкера, которые в конечном итоге сводятся только к отношениям хабар-деньги-товар, ну, или в очень редких случаях хабар-хабар-хабар-большие деньги-счастливо оставаться. Немного таких везунчиков, чтоб в них Зона корнями не проросла, по пальцам пересчитать, вот они-то и умудряются со временем состояние сколотить и Зоне ручкой сделать. И, кто бы что ни говорил, может эта стерва облагодетельствовать. Редко, но может… Чекан, «свободовец» бывший, в одной из луж Янтарного озера шарик нашел из чистого иридия на триста с лишним килограммов. Уж как он его выволок, понятия не имею, но выволок-таки на каких-то салазках. Тогда еще Барин делами заправлял, он-то и не позволил Чекана надуть, хотя, в любом случае, вряд ли сталкер получил хотя бы треть от настоящей цены той штуковины. Тем не менее внушительную сумму отхватил, с Зоной быстренько завязал, через Барина куш в банк положил и поминай как звали. Так же и наемники — приходят, зарабатывают, уходят. Никаких тебе «адреналинов», «духа Зоны», «мужского ремесла». Пришел, получил задание, выполнил — молодец, на денежку. Все. Если мало — оставайся, частных заказов вроде убрать-достать-найти всегда море. И пока есть «клиент», который хорошо платит за некоторые услуги, не желая при этом хоть как-то «засветиться», наемники как клан не переведутся. Ни с кем не дружат и не общаются — мало ли, вчерашних друзей «клиент» закажет, — и стараются ни с кем не враждовать, по крайней мере даром. Тем не менее встретить в Зоне отряд наемников точно не к добру — не любят эти товарищи свидетелей, уберут одинокого сталкера не задумываясь. Нужно ли говорить, что не самой хорошей репутацией пользовались «ремесленники» среди всех кланов — «Долг» жестко запретил людям в серовато-синих комбинезонах даже близко подходить к базе. «Свобода» тоже, мягко говоря, наемников недолюбливала — заплатил кто-то в свое время этим спецам, и шерстили они «фрименов» беспощадно, исподтишка, по ночам. Темная долина до сих пор у «свободных» нехорошим, гнилым местом считается, потому базу свою они на Армейские склады перебросили.
— Понятен, — кивнул я после небольшой паузы. — Будем знакомы, Осот.
— Веришь, вот так запросто с вольным бродягой еще не общался, — отозвался наемник. — За это, наверно, «долгов» поблагодарить надо. Гостеприимный народ… угощение только что назавтра отложили. Тебя за что взяли?
— За убеждения, — я попытался улыбнуться. — Но если честно, то пока не в курсе.
— Ну… ясно. Я уж решил, что ты из этих, которые в остальных клетках. Нелюдь.
— С чего вдруг?
— Утро наступит, глянешь, — буркнул наемник. — Они-то поначалу тоже на людей похожи, только малость заторможенных, ну а потом… Зона, паскуда. В последнее время дела тут странные творятся. Совсем странные.
В помещении бывшей «Арены» стемнело уже достаточно, и потому я, сколько ни старался, не смог разобрать, кто же находился еще в двух «камерах». Осот, с аппетитом отужинав, улегся спать. Перспектива расстрела, похоже, ничуть его не волновала — я сильно сомневался, что «долги» выведут наемника на «аукцион», скорее тихо «уберут» в одном из многочисленных закутков и тупичков «Ростока». То же самое, кстати, могут сделать и со мной — тебе ли не знать, Лунь, что информация для общественности зачастую кардинально отличается от информации для внутреннего пользования? А вдруг Седой отлично знает, кто положил его бойцов в той перестрелке, но для «общественности» придумал красивую сказку о совместной героической гибели одиночки и славного «долговского» отряда? Ведь, как ни крути, новость о том, что Лунь пострелял «долгов» и смотался, вызвала бы далеко идущие последствия, испортила немало налаженных контактов, поставила пятно на репутации… уф. Дурак ты, Лунь. И не лечишься, кстати. Надо было сдаться долгам и оказаться в клетке, чтоб эта интересная мысль пришла в твою абсолютно седую, но при этом совсем пустую голову. Вот и объясняется поведение начальника первого поста, без размышлений тебя на мушку взявшего. Наверняка командирам отрядов, в том числе и постовым, даны приметы людей, которыми очень интересуется Седой. И если так, то завтра хлопнут меня так же тихо и мирно, как и наемника. Может, в одну яму ляжем, а на мой тайник в валунах набредет со временем какой-нибудь счастливчик. «Героем долга», кстати, скорее всего останусь — оно идеологически полезно и способствует укреплению дружбы между группировками. Вот черт, а… И Хип весточку никак не передашь, чтоб тщательно береглась от «долговцев», а лучше просто бросила Зону как можно быстрее, девка она умная, сообразит, с кем поговорить и как выйти. Хип… блин горелый. Почему же в душе, кроме остатков тепла, к тебе совсем ничего не осталось? Только сожаление да легкая грусть по тем временам, когда мы командой были, отличной командой. Что-то нехорошее случилось с нами тогда, в ненастоящем мире Координатора. Новое знание, полученное там? Нет, вряд ли… То, что я узнал о Монолите и «О-сознании», в моем нынешнем положении было сродни новостям о революции в каком-нибудь Гондурасе. Да, интересно, важно для мира, влияет на множество жителей этого самого Гондураса и пограничных государств, реакция ООН, ввод войск НАТО… но лично мне, сталкеру, озабоченному не судьбами человечества, а наличием тушенки и патронов в рюкзаке, плоско и параллельно на этот самый Гондурас. Тем более сейчас мои проблемы были куда ощутимее, чем обычные заботы о провианте и боеприпасах. Завтра меня очень даже могут поставить к стенке. Лунь, «долгами» дважды убиенный по собственной глупости… какая, однако, ирония.
Чику вывели под утро, так рано, что еще даже не рассвело, в серой, густой темноте. Бандит жалобно заверещал при звуке засова в железной двери — до этого он, как-то разом растеряв свою показную лихость, тихонько ныл несколько ночных часов и зачем-то дергал прутья решетки. Когда два «долговца» подошли к его клетке, Чика свалился на пол, начал биться, и его сбивчивые мольбы о пощаде сорвались на визг, в котором я различал только «дяденьки… дяденьки… не надо, дяденьки». «Долги» несколько раз пытались поставить бандита на подкашивающиеся ноги, но Чика не мог стоять, и тогда его просто поволокли мимо моего «загона» во двор, где уже стояли десятка полтора сталкеров, пришедших на «аукцион». Дверь с лязгом закрылась, но с улицы хорошо были слышны басовитый голос «долга», зачитывающего приговор, и громкие, отчаянные завывания Чики.
— Мародер, бандит и садист Чика из банды Горца…
— Я не буду больше, мужики-и… н-не н-на-адо…
— …виновный в нанесении телесных повреждений, в условиях Зоны несовместимых с жизнью, приговаривается…
— ….пасаны… не надо… вы че… я все сделаю, пасаны, возьмите…
— …к расстрелу. Нужен кому такой?
Наступила короткая тишина, затем захлебывающийся вопль, тут же забитый сухим щелчком пистолетного выстрела.
— Следующий.
Мимо меня провели Осота, и я впервые его рассмотрел в слабом свете, проникавшем через открытую дверь. Достаточно высокий, худощавый, судя по жестам и походке, бывший военный. Запястья ему сразу по выходу из камеры перехватили наручниками, поэтому он просто пожал плечами, проходя мимо.
— Ну… бывай, сталкер. — Осот нашел в себе силы улыбнуться. — Ежели не сгожусь никому и шлепнут, то лихом не поминай. Я ваших не трогал, если что.
— Бывай, Осот.
— Если жив будешь и наших встретишь, ты это, скажи им, как я помер. — Осот задержался у решетки. — Чтоб это… ну, не стыдно, в общем.
— Давай, иди… — один из «долговцев» беззлобно подтолкнул наемника в спину.
— Договорились. — Сказал я вслед уходящему Осоту, и тот кивнул.
Тот же басок зачитал обвинения: мол, подозрительно шатался вокруг «Ростока», возможно, причастен, так как наемник, опасный элемент, который, несмотря на и вопреки всему, нарушил правила…
Выстрела не последовало — значит, кто-то из вольных бродяг, а то и «долговцев» поручился за наемника, принял в команду на свой страх и риск, но на то он и «аукцион», такая вот «долговская» справедливость…
Запоздало подумал, ну, как всегда, что ежели дойдет когда Осот до Армейских и Хип встретит, передал бы пару слов. Да видно, уже не судьба. Сейчас, наверно, моя очередь — конечно, к народу не выведут, грохнут здесь. Не надо сталкерам видеть живого Луня. Пусть он героем останется.