Дар небес
Шрифт:
Заметив ее намерения, Рэмиэль резко выдохнул:
– Не трогай...
Он дернулся назад, подрываясь на ноги и налетая спиной на стену. Лика закрыла рот ладонью, с ужасом смотря на своего Ангела. Сейчас, когда в комнату через шторы пытались пробиться первые лучи солнца, тень капюшона почти не скрывал его прекрасного лица. Но вот глаза... глаза снова налились густой темнотой, которая обещала проникнуть в самую суть ее души, стоило лишь поддаться соблазну и нырнуть в эту тьму. И с головы до ног его лизали языки пламени,
Моргнув и стряхнув слезы, она тихо спросила:
– Что я могу сделать?
– Ничего, - ответил он, опуская голову, чтобы спрятать от нее свои глаза.
– Я справлюсь с этим лучше, если мой прекрасный Ангел не будет меня так нещадно искушать.
– Но я же...
– Не стоит так волноваться, - перебил он ее.
– Успокойся... и ляг в кровать.
У Лики едва не вырвалось новое возражение, но она вовремя себя остановила. С кем она собралась спорить? С Архангелом? И пусть она все равно с ним была не согласна, но решила его послушать. Встав с пола, она легла в кровать и заползла под одеяло, свернувшись калачиком так, чтобы ей было хорошо видно Рэмиэля.
Он сполз по стене на пол и сел, небрежно положив руки на согнутые колени. И его огонь стал медленно затухать, стягиваясь в ладони. Рэмиэль молчал, молчала и Лика, боясь нарушить эту тишину. Он был рядом и в то же время слишком далеко, заставляя испытывать в нем жуткую потребность. Она так хотела к нему прикоснуться так, что ныли ладони, которыми оставалось стискивать одеяло. Она так хотела ему помочь, что от отчаяния по щекам продолжали катиться слезы. Лика не могла понять, почему он ее отталкивает, если так нуждается. Ее не волновали ничьи слова, не волновало то, что может случиться с ней после, она просто слушала свое сердце и доверяла ему.
Любуясь игривыми язычками пламени, которые плясали на пальцах Архангела, Лика попыталась прокрутить в памяти последние события, чтобы их осознать. Ее жизнь за последние два дня сильно изменилась. Но удивления не было, был восторг и понимание того, что она ни в чем не ошиблась. Все, что до этого было от нее скрыто, оказалось именно таким, каким она себе и представляла. Но это не поддавалось тому осмысленному осознанию, которого она ждала, как и невозможно было описать те чувства, которые она испытывала во время недавнего визита... но кого? Кто же приходил к ним? Об этом Лика решила спросить Ремиэля, когда ему станет лучше.
Но кто бы ни приходил, Анжелика была уверена, что ощущала присутствие самих Света и Тьмы. Она испытывала нечто похоже на восторг и ужас, на страх и умиротворение. И в душе было такое смятение, что, казалось, стоит дать волю этим чувствам, и она начнет кричать и обливаться слезами.
И с этими тяжелыми мыслями она заснула
– Доброе утро, соня!
– прозвучал звонкий голос Бет, и Лике показалось, что он прозвучал сразу же, стоило ей сомкнуть глаза.
Зайдя в комнату, Бетси подошла к окну и широко распахнула шторы, впуская яркий свет. Обычно Лика предпочитала, чтобы света было много, но в последнее время пересмотрела свои предпочтения. И подумав о Рэмиэле, она села в кровати, распахивая еще сонные глаза, и поспешно крикнула:
– Нет, Бет, закрой...
Но ее голос оборвался, когда она увидела своего Ангела. Он стоял возле кровати, обнимая себя руками, и когда солнце упало на его фигуру, он просто от него отвернулся.
– Все в порядке, - произнес он ей.
Бетси же с испугу даже дернулась и обернулась к Лике.
– Что случилось?
– не поняла девушка.
– Все в порядке, - повторила Лика слова Рэмиэля.
– Тогда вставай, у нас сегодня масса дел. Мистер Свон ждет тебя к обеду, а нам еще нужно успеть пробежаться по бутикам. Сегодня пятница и день?..
– ...шопинга, - ответила Анжелика.
– Я помню.
– У тебя пятнадцать минут, пока я делаю свой фирменный кофе.
– М-м-м, с корицей и карамелью?
– с улыбкой спросила Лика, чувствуя, как утро этого дня становится все светлее и лучше.
– Именно, - согласилась Бет.
– Если, конечно, у тебя все это еще осталось?
– Кроме тебя я больше никому не доверяю свою корицу и карамель.
– Еще бы, - хихикнула Бет, направляясь к двери.
– Я на кухне.
Проводив ее взглядом, Анжелика повернулась к Рэмиэлю.
– Отдохнула?
– спросил он.
– Немножко, а ты как? Тебе лучше?
– Лучше.
– А тебе... свет не причиняет боль?
– Терпимо.
Запахнув халат, Лика вылезла из-под одеяла, встала с кровати и подошла к Рэмиэлю.
– Посоветуй, как мне быть? Мне нужно уходить, а я очень хочу остаться с тобой.
Рэмиэль подошел к ней ближе и положил руку на щеку. От непривычного еще коктейля ощущений у Лики перехватило дыхание, и она едва не замурлыкала, когда нежные пальцы погладили кожу.
– Пусть все идет своим чередом. А я буду рядом.
– Даже днем?
– Даже днем.
Анжелика улыбнулась, обхватывая его ладонь двумя руками, и повернув голову, она легким касанием губ поцеловала эту ладонь, слыша в ответ шипящий вдох.
– Тебе больно?
– спросила она.
– Скорее приятно, хотя приятно до боли, так что - да, больно. Больно, что не могу сделать с тобой все то, чего бы мне так хотелось.
Лика отпустила его руку и потупила взгляд, чувствуя, как начинает краснеть от одной мысли, что бы он мог с ней сделать, дай себе волю.