Дар Шаванахолы. История, рассказанная сэром Максом из Ехо
Шрифт:
— Пожалуй, провожу тебя до амобилера, — решил Джуффин. — Давненько у нас дежурные полицейские по ночам в обморок не падали, а я до таких зрелищ большой охотник. Может, полюбуюсь, если повезет.
Переступив порог Мохнатого Дома, я кое-что вспомнил. И схватился за голову.
Сэр Шурф. В библиотеке. Голодный. И ни одна сволочь не мешает ему спокойно читать, тыча в нос всякие дурацкие пироги. И кто я, спрашивается, после этого? Правильно, сомнамбулический придурок с добрыми намерениями и дырявой головой. Стыдно-то как.
Найти еду в собственном доме — казалось бы, чего проще. Но не тут-то было.
Для начала я заблудился,
Давно следовало завести в Мохнатом Доме обычай как-то отмечать маршруты — да хоть стрелки на стенах рисовать. «К лестнице», «в спальню», «кухня там». Моя домашняя жизнь тут же лишилась бы романтики, присущей исследованиям неизведанных земель. И оно, пожалуй, к лучшему.
В конце концов я все-таки нашел эту грешную кухню. И долго стоял на ее пороге, дико озираясь по сторонам. Понять, в каком из бесчисленных шкафов и ларей хранится что-то съедобное, было решительно невозможно. Поглядели бы сейчас Джуффин с Сотофой, как я мечусь, наугад приподнимая крышки и распахивая дверцы, навсегда прекратили бы разговоры о моей выдающейся интуиции. Еще и разрыдались бы оба от сострадания. И поделом! Вот чему надо было меня с самого начала обучать: какому-нибудь тайному заклинанию призыва еды, чтобы продукты сами сползались ко мне отовсюду, а я стоял бы, скрестив руки на груди, прекрасный и величественный, могущественный повелитель колбасы.
Но в конце концов я все-таки обнаружил склад продовольствия. За окном к этому времени уже забрезжил рассвет. Самое время поужинать, а что ж.
Когда я вошел в подвал, тяжело груженный фруктами, сыром и ветчиной (другую еду, памятуя о дворцовой выучке и природной бездарности своего повара, брать побоялся), там опять было пусто. В смысле, ни единого призрака. Сэр Шурф их, надо понимать, приворожил, ни на шаг от него теперь не отходят.
«Эй, дружище, — позвал я, — ужин приехал».
— То есть, ты хочешь сказать, уже вечер? — удивленно спросил Лонли-Локли, появляясь передо мной.
— Вообще-то, почти утро… Да что с тобой?
Он глядел на меня со смесью ужаса и отчаянной готовности иметь с ним дело — если уж так сложилось, что иного выхода нет. Так юные ученики чародеев смотрят на снующих по учительскому дому демонов, а молодые матери — на изгваздавшихся в собственном дерьме младенцев. Я уже знал, что сэр Шурф, невзирая на внешнюю невозмутимость, вполне способен испытывать душевные потрясения. Но впервые видел, что они могут столь явственно отражаться на его лице.
— Не надо так переживать, — поспешно сказал я. — Ну подумаешь — утро. Ты опять зачитался, с кем не бывает. Плюнь.
Он поднял руку, коснулся моего лица и нахмурился.
— Ничего не понимаю. Ты, похоже, цел. Тогда откуда кровь?
— Нос расквасил, когда просыпался, — отмахнулся я. — Джуффин уже меня починил, но поставил условие: полчаса не умываться. Исключительно ради его удовольствия. Дескать, следы крови отлично сочетаются с костюмом. А потом я, конечно, забыл…
— При всем уважении к сэру Джуффину, вынужден заметить, что следы крови на лице совершенно не сочетаются с этой экзотической одеждой, — строго сказал сэр Шурф. — Тут нужно что-то другое. Возможно, маска? — Он задумался и, наконец, решил: — Нет, маска тоже не подойдет. Лицо определенно должно быть открыто. А вот с прической имеет смысл поработать. Тут напрашивается что-то в старошимарском стиле. Впрочем, можно просто замотать голову шалью, как принято, скажем, у жителей Укумбийского архипелага.
Тоже мне стилист выискался.
— В следующий раз, когда соберешься встречаться со мной, — неожиданно заключил сэр Шурф, — имей в виду, что мне в достаточной мере безразлично, как ты одет и причесан. Однако очень желательно, чтобы твой облик не свидетельствовал о тяжелом ранении или увечье — речь, разумеется, о тех случаях, когда ты на самом деле здоров и не нуждаешься в помощи знахаря. Следует щадить чувства людей, для которых твое благополучие — обязательное условие душевного равновесия.
— Ох.
Переварить эту информацию было непросто. Внезапно выяснив, что мое благополучие — обязательное условие душевного равновесия сэра Шурфа Лонли-Локли, впору навсегда запереться в спальне, да еще и стены там одеялами обить, как в Приюте Безумных. Чтобы уж наверняка никогда ни от чего не пострадать. Очень велика ответственность.
— Извини, — наконец сказал я. — Действительно дурак, что забыл умыться. И переодеться заодно. Столько всего случилось за эту ночь, я разве только имя свое не забыл, но к тому шло. И вдруг вспомнил, что у меня еще и голодный ты в подвале припрятан. Ну и побежал… Кстати, ни за что не угадаешь, как долго я искал кухню в собственном доме!
— Зная планировку Мохнатого Дома и тебя, готов предположить, что около четверти часа.
Вот же черт. Угадал.
Вообще-то я ждал, что сэр Шурф, услышав: «столько всего случилось за эту ночь», — примется меня расспрашивать. В своей обычной сдержанной манере, но все же поинтересуется, что стряслось. Однако он, похоже, пропустил эти слова мимо ушей.
— Новости тебя, как я понимаю, не интересуют, — наконец вздохнул я. — Ладно, дело хозяйское.
— Новости — твои и вообще все — заинтересуют меня дня через три-четыре. Максимум пять. То есть, если тебе нужна моя помощь или совет, говори сейчас. Однако если от меня ничего не требуется, будь милосерден, отложи новости на потом.
— Конечно, — улыбнулся я. — Потерплю как-нибудь. Но слушай, неужели ты рассчитываешь прочитать все содержимое Незримой Библиотеки за три дня? Ну или за пять. От тебя, конечно, можно ждать чего угодно, но — немыслимо же!
— Все, к сожалению, вряд ли. Тем не менее… — он умолк, подумал и решительно сказал: — В любом случае сэр Джуффин отпустил меня максимум на полдюжины дней. И один из них, как я понимаю, уже завершился.
— А тут еще я со своими новостями и окровавленной рожей. Прости. Больше не стану тебе мешать. Даже читать сюда не приду, подожду, пока твой отпуск закончится. Буду дважды в день тихо оставлять еду в подвале, и все.
— Я уже говорил, что даже не замечу ее отсутствия. Но, поскольку я сам на твоем месте тоже заботился бы о пропитании гостя, отговаривать не стану. Однако, поверь, дважды в день — это действительно лишнее. Одного раза более чем достаточно.
— Как скажешь, — кивнул я.
А про себя подумал: ладно, просто буду приносить вдвое больше.
О моем коварстве впору слагать легенды.
День, как я понимаю, сам был шокирован столь бурным своим началом. И вел себя тише воды, ниже травы. В смысле, никто не приставал ко мне с глупостями. Красивые женщины больше не душили меня в страстных объятиях. Сэр Джуффин не изъявил желания позавтракать со мной с утра пораньше. Сэр Кофа не позвал меня обедать, чтобы еще раз обсудить выдачу преступницы. Даже мой пес не лез с требованиями немедленно отправиться на прогулку, а кошки проявляли свой буйный нрав и неукротимый темперамент на максимально безопасном расстоянии от моей спальни. В результате мне наконец удалось выспаться. И уж я наверстал упущенное.